Естественно, вердикт врачей был следующий – никакого спорта. Совсем никакого.
Первое исследование состоялось в Санкт-Петербурге в МАПО, у меня не было сомнений в том, что кардиолог знает свое дело, но, естественно, хотелось проверить. Второе исследование произвели в клинике Алмазова – как под копирку с первым исследованием, то есть диагноз был ровно тот же самый. Суточный кардиомониторинг показал среднее давление 157 мм рт. ст. (систолическое, «верхнее»). Были и показатели 160, и 170, и 180 – это без тренировок, то есть сильнейшая гипертония, которую я игнорировал. Почему? Скажу прямо: самоуверенный глупый человек. Когда тебе уже за сорок, трудно найти красивые и гладкие объяснения своим глупостям. Я все эти годы еще делал очень активно кардио (что ни для кого не секрет), мне почему-то казалось, что это нивелирует негативное влияние моего ритма жизни. Я мог несколько дней подряд спать всего по 3–4 часа, мотался на семинары из одного города в другой, совершал постоянные перелеты – но, тем не менее, почему-то я не придал значения высокому давлению. И упрямо говорил, что это мое спортивное давление. Нет никакого «спортивного давления», сейчас я это точно знаю – давление всегда должно быть в пределах физиологической нормы!
Я нашел кардиолога, который сам занимался с железом, и начал задавать вопросы. Естественно, я не маленький ребенок, и вопрос не заключался в «разрешите мне». Я нуждался в следующей информации: какое максимальное давление во время нагрузок и пульс мне НЕ повредят? Каков рабочий максимум, который не является критическим, не будет «красной линией», а станет просто чертой, которую не нужно превышать. Ответ был примерно такой: 140–150 мм рт. ст. на пике и 110 в норме, а пульсовая зона – 110–120 ударов в минуту на максимуме. И все. В этой зоне должны были находиться все тренировки, если они вообще возможны при таких условиях.
В тот момент, честно говоря, я вообще думал, что все, конец, но со мной была моя спасительница, моя любимая Ритуля, моя «мамочка». После смерти моей мамы я именно так называю свою любимую, и я точно знаю, что моя мама там, на небесах, это слышит и благословляет нас.
А пока на дворе декабрь 2015 года, и опять нужно снова бороться, но, может быть, я должен сдаться? Тогда зачем мне ОН дал еще одно испытание? Только для того, чтобы я сдался? Нет. Родные и близкие рассматривали все это иначе, и основным аргументом было то, что я должен быть живым и здоровым, а не иметь большие мышцы. Разумом ты понимаешь, что они правы, но крайне тяжело все это принять, потому что с железом прошло полжизни, даже больше, чем половина, – вся жизнь.
В этой ситуации я точно знал, что найду выход, и, поскольку я сам являлся