– Был у меня Сурик. Но этот не про вашу честь. Вызвали его свои же на правеж на Смоленское кладбище. Там и кокнули. В октябре шестидесятого.
– У него фамилия Суриков была?
– Да. Суриков Алексей. А больше Суриков мне не попадалось.
– А Шуриков?
– Чего-то я тебя не пойму, Санек. Кто тебе нужен-то? Шурики или Сурики?
Папин рассмеялся – так близки были по звучанию эти два слова.
– И те и другие, Петрович! Свидетельница услышала Сурик. А ведь могла и ослышаться. Я только сейчас просек!
– Чего ты только сейчас сделал? – изумился старик.
– Только сейчас понял, Петрович. Такая простая вещь.
– Правильно. Мог и шепелявый оказаться. Помнишь логопеда с улицы «Койкого»?
– Петрович, ты еще повспоминай, только живых, – попросил Панин. – А я вечером зайду, ладно?
Но встретиться в этот день с Плотниковым капитану не удалось. В управление позвонил Владимир Алексеевич Бабкин, двоюродный брат Орешникова, и заявил, что у себя на даче обнаружил видеотехнику брата.
Приморское шоссе Панин любил больше всех загородных дорог. Да и не было ни одного ленинградца водителя, которому не нравилась бы эта ухоженная асфальтовая лента, то вьющаяся среди сосновых лесов, то вылетающая на берег Финского залива. Панина раздражали только ограничительные знаки, в изобилии развешанные вдоль шоссе – «60 км», «Обгон запрещен», «Стоянка запрещена». Обычно капитан не слишком-то с ними считался, но сейчас, скрепя сердце, притормаживал. Не хватало ему новой докладной из ГАИ.
Недалеко от Солнечного у обочины притулились сверкающий хромом и яркой окраской автобус финской туристской фирмы и два блеклых «жигуленка» с ленинградскими номерами. Номера эти Панину были знакомы. Известные каждому постовому милиционеру фарцовщики Осип Калкин и Николай Иванов «торговали» у гостей из Страны тысячи озер их поношенное, но фирменное барахлишко. На Калкина и Иванова не раз устраивали охоту, бывало даже и ловили, но самое большое наказание – «премия» на пятьдесят рублей – для них было как слону дробина. Фарцовка продолжалась. Да и не всегда милицейские «Волги» и «жигули» могли настичь «шестерки» фарцовщиков. А «мерседесы» в управлении берегли для торжественных случаев – сопровождать своих и заграничных высоких гостей.
Один сотрудник уголовного розыска, оперуполномоченный Сысоев, принял сложившуюся ситуацию так близко к сердцу, что решил действовать на свой страх и риск. Всякий раз – а это случалось не так уж часто, – когда ему удавалось настичь скупщиков барахла на месте преступления, он не только составлял протокол, но и прокалывал шины на их автомобилях. После третьего раза Калкин и Иванов написали жалобу в прокуратуру. На партийном собрании представитель райкома наивно спросил самоуправца:
– Почему вы