А Татьяну Данилкину он решил пригласить, хотя и не предполагал, что она тотчас откликнется на его приглашение. Но вторую повестку ей посылать не пришлось.
Он ожидал увидеть женщину необыкновенную. А перед ним сидела худенькая блондинка с длинными прямыми волосами, усталым, бледным – может быть, из-за отсутствия косметики – лицом. Крутой лоб в мелких морщинках, голубые настороженные глаза. «Ужель та самая Татьяна?» – нечаянно всплыла в памяти капитана строка.
– Татьяна Васильевна, тема нашего разговора – Леонид Орешников. У вас нет никаких предположений, где он может сейчас находиться?
Данилкина опустила голову, и Панин заметил, как мелко-мелко задрожали ее губы. Через секунду женщина выпрямилась и внимательно посмотрела капитану в глаза, словно хотела убедиться, что он не скрывает от нее ничего ужасного.
– Я не знаю, что думать! Наш помреж считает, что Леонида убили. А муж говорит: ерунда!
Посылая с нарочным повестку Данилкиной, капитан решил не задавать ей вопросов об отношениях с мужем. Но она сама, по-видимому, не считала нужным что-то скрывать.
– А что думаете вы?
– У меня такое ощущение, что Леня жив.
– У вас есть предположения, где он может находиться?
– Нет никаких предположений! С ним что-то случилось, но он жив. Правда!
«Начинается фантастика», – подумал Панин, – сейчас это очень модно».
– Татьяна Васильевна, Орешников не говорил вам, что собирается куда-то ухать?
– Вы знаете про наши отношения? – она даже не спросила, а просто констатировала факт. – Ну, конечно. Столько доброхотов вокруг. Но есть и хорошие люди. Вы не обижайтесь на Тамару…
Панин почувствовал, что лицо его предательски наливается теплом.
– То, что произошло позавчера у Ватагиных, недоразумение. Во всем виновата я. Тамара хорошая женщина. Правда. И она очень переживает. Так уж получилось. Я пришла к Ватагиным после спектакля. В двенадцать. Елена Викторовна сразу увела меня на кухню. Шепнула, что один гость из милиции. Кажется, занимается розыском Лени.
«Ну и ну! Провели как дешевого пижона!» – расстроился капитан.
– Вы