Игнатий последовал за Тернаком в одну из комнат, расположенных по бокам вдоль коридора. Он переоделся там во все барское. Надел на себя кафтан с белыми манжетами по краям, на ноги натянул белые панталоны, обулся в кожаные черные туфли с бантом и посмотрелся в зеркало, которое весело позади его.
Он увидел в нем непривычное для его зрения собственное отражение. Это был не деревенский паренек, а знатный господин – барин Игнатий, которого он видел иногда в своих мечтах.
Этот образ ему очень понравился, он щеголял по комнате, крутился вокруг себя, скользя взглядом то вниз на туфли, то в зеркало, но вскоре опомнился.
«Что-то я сильно забаловался. Чуть не забыл, зачем я сюда пришел. Надо бы проснуться, а то я так и не вспомню свою мать родную. Гляди и Мартина приберет меня к себе, забуду, кем я был ныне и не опомнюсь»
Открылась дверь, в комнату вошел Тернак.
– Все в порядке! – осведомился он у Игнатия.
– Да, все хорошо, я готов! – Игнатий поправил белый манжет на рукаве кафтана.
– Ну, тогда идемте в зал, там сейчас все гости собрались. Музыканты играют на скрипках такие красивые мелодии, что порой и самому соловьем стать хочется, подпевать им. Пойдемте, пойдемте, не задерживайтесь, – поторопил его старик Тернак.
***
Тернак широко открыл двери в зал, за которым слышалась музыка, смех и хохот людей, и сердце Игнатия смутилось.
Народу было много, все они кружились в танце по парам, и Игнатию казалось, что перед ним словно кружится веселая расписная карусель, раскрашенная яркими красками, какая крутится в городе на праздничной ярмарке. Однажды с матерью вдвоем они посетили город. Игнатий тогда был еще юным, там он на праздничной ярмарке, впервые увидел расписную карусель, он здорово тогда на ней покружился с другими ребятишками, это оставило ему в памяти приятное детское воспоминание. Хохот и веселье на ярмарке сопровождался всюду. Вот и здесь ему представилась такое веселье.
Музыка затихла, танцы остановились. Все вокруг расступились по кругу зала, молча рассматривая нового гостя.
Напротив него, через весь зал в кресле, очень похожем на то, в котором он только что сидел некоторое время назад, важно восседала женщина, лет двадцати пяти. Разодетая в красиво с бирюзово-белым оттенком платье, расшитое по краям жемчугами, махая себе веером в лицо, она улыбалась ему, нежно моргала в его сторону большими черными ресницами, из – под которых, сияли радостные зеленые зрачки ее глаз. Мартина озарила его улыбкой, которая растворялась где-то у нее на лице у розовых щек.
Эта была та самая Мартина, о которой ему рассказывала лебедь Огнеда. Ее красивые кудри развивались по всей голове, все тоньше повторяясь, сходились на самой макушке.
– Здравствуйте, незнакомец! Как вас зовут? – пропела она мелодичным голосом в сторону Игнатия.
– Здравствуйте, барыня! – поклонился он ей на приветствие