За это время семья наша увеличилась на 3 человека. Появились на свет 3 брата: я – Николай, Александр и Алексей. Вскоре мы переехали в Воронеж, где и начались наши мытарства по сравнению с жизнью у Безрукова.
В Воронеже должности по последней специальности отца не нашлось, а жить надо. Поступить вальцовщиком отцу не хотелось – не устраивала зарплата, а расходы на содержание семьи возросли. За годы работы у Безрукова наши родители кое-что скопили на черный день, вот отец и решил попытать счастья в хлебной коммерции, которая ему была немного знакома во время работы у Безрукова при общении с так называемыми «комиссионерами», поставляющими пшеницу на мельницу. Эта работа заключалась в купле-продаже пшеницы большими партиями владельцам мельниц и крупным помольцам. Отец занялся этим делом, хотя мама не соглашалась с его новой деятельностью, боясь неудач и растраты сбережений. Он стал ездить по железнодорожным станциям южных районов Воронежской и Курской губерний, где сеяли больше пшеницу, чем другие зерновые культуры. Там на ссыпных дворах у торговцев, а также в имениях помещичьих хозяйств покупал пшеницу вагонами и отправлял ее по железной дороге в Воронеж по дубликату на предъявителя. В Воронеже продавал ее мукомолам по существующей рыночной цене. За вычетом расходов ему оставалась польза 1—2 копейки на пуд, и это считалось хорошим заработком. За одну поездку отец закупал в разных местах 10—12 вагонов по 1000 пудов каждый. Количество не малое! Несведущие люди могут подумать, что на такие операции нужно иметь порядочный капитал, если исходить из расчета стоимости пшеницы примерно 90—95 копеек за пуд, да плюс расходы за тариф по железной дороге и ряд других. Такого большого капитала у комиссионеров, конечно, не было. На какие же капиталы, вернее, на чьи деньги вели эти коммерсанты такие крупные операции с пшеницей, если в кармане у них было не более 300—500 рублей? А дело обстояло примерно так: такой коммерсант, приехав на место к ссыпщику, скупающему зерно у крестьян, или помещику, желающему продать свой хлеб, договаривался с владельцами об условиях в цене, качестве и сроках отгрузки, и, дав задаток 20—30 рублей на вагон пшеницы, отправлял ее от имени владельца (или сам владелец) на железнодорожную станцию, где она грузилась насыпью в вагоны, и двери заделывались деревянными щитами. Железная дорога выдавала владельцу документ (дубликат) на прием от него зерна, за которое теперь всецело отвечала железная дорога до прибытия его на станцию назначения. Дубликат выдавался или именной на имя владельца или просто на предъявителя, как того пожелает отправитель. Плата за провоз (тариф) уплачивалась