Маки Прованса. Историческая феерия. АнастасИЯ РОСтова

свежего хлеба с молоком на целых полдня раньше. Для бедного артиста это весьма существенно, ибо хлеб достаётся ему не каждый день. Поэтому я спою для вас.

      – Вот и отлично! – прокряхтел Рене, отирая пот со лба, – здесь недалеко есть колодец. Я всё равно хотел там остановиться. Это адово солнце скоро выжмет из меня весь пот до капли.

      Рене продолжал ворчать весь оставшийся путь до колодца, пока не завидел его вдали и не возблагодарил всех святых вместе взятых.

      При всей своей тучности он ловко спрыгнул с коня и направился прямо к пастушьему водопою. Жанна и Эжен, наконец, открыто рассмеялись.

      Девушка заметила, что Рене отошёл достаточно далеко и плескался с таким увлечением, что напоминал боевого слона, принимающего полуденную ванну. Ещё раз улыбнувшись, она обратилась к Эжену:

      – Мой юный друг, я вам кое-чем обязана. Вы столь лестно отозвались о моих способностях, что мсье Антуан даже расстался с содержимым своего кошелька. Подозреваю, это бывает с ним нечасто.

      – О да, мадемуазель! Если бы он не боялся осуждения, он бы посадил моего немого товарища на хлеб и воду.

      – Охотно верю. Однако мне бы не хотелось обсуждать этого неприятного господина. Вы помогли мне поумерить его пыл, поэтому я готова спеть для вас любую песню.

      Эжен заметно сконфузился. Попросить Жанну спеть то, что он слышал четыре года назад в отцовском замке, означало признать себя мальчишкой. Новых песен он почти не знал.

      – Я вижу, моя просьба поставила вас в тупик. Кстати, мсье Эжен, как поживают ваши достопочтенные родители? Ваша матушка всё-таки окончила ту грандиозную вышивку, которую пообещала принести в дар церкви?

      – Благодарю вас, они здоровы. А ту вышивку показывают даже коронованным особам.

      – У вашей матушки ангельское терпение, мсье Эжен. Кстати, кажется, я знаю, чем вас порадовать. Вы носите помолвочное кольцо. Значит, где-то существует счастливица, у которой осталось второе.

      – Вы очень наблюдательны.

      Эжен отвернулся и сделал вид, что рассматривает птиц, пролетающих у него за спиной. Не хватало ещё, чтобы Песенница видела, как он краснеет.

      – Выучилась этому у цыганок. Знаю две-три их песни, и этого хватает, чтобы меня приглашали в табор. Знаю, как гадают женатым и как очаровывают тех, кто мечтает покорить какую-нибудь красавицу. Но они, пожалуй, наведут на меня порчу, если я раскрою все их тайны. Ваши птицы уже пролетели?