Лет в четырнадцать Артём перестал делать родителям подарки на Новый год, а затем и на дни рождения.
Вступив в сложный переходный возраст, Артём начал устраивать выкрутасы, к которым нельзя было относиться, как к былым его детским проделкам, даже самым зловредным и подлым. Укрощать пацана по-мужски, применяя физическую силу, не позволяла мать, и Дмитрий начинал чувствовать, что не желает возвращаться вечером домой. Благо работа позволяла сокращать время, проведённое с семьёй, до минимума.
Потеря отца Артёму никогда не грозила. Дмитрий мог любить вопреки. Благодаря именно этому редкому умению их с Ириной супружеская спайка, не распадаясь, существовала уже больше двадцати лет. Артём всем подряд говорил: родители не любят друг друга, и если у него, Артёма, когда-нибудь случится любовь, он будет любить совсем иначе. Дмитрий не мог махнуть на это рукой как на бред подростка, он замечал, что Артём довольно умён и наблюдателен. От его слов Дмитрий приходил в бешенство.
Артём хотел быть непохожим на Дмитрия с Ириной во всём. Более-менее серьёзное осмысление жизни в первую очередь привело к язвительным упрёкам в адрес родителей, что у них на уме одни деньги, что они смотрят тупое американское кино, не интересуясь настоящим искусством, что все их друзья – гламурные самодовольные ублюдки, что мать, как худшие из женщин, материалистка, а отец, как худшие из мужчин, самодур. Заинтересовавшись политикой и, естественно, начав симпатизировать оппозиции, Артём объявил войну единственному доступному ему представителю власти – отцу, руководителю Департамента финансовой политики города Москвы. Выучил слово «приспособленчество», обвинял во всех несчастьях народа. Поскольку детской неприкосновенностью взрослеющий Артём уже не обладал, несколько раз ссоры с отцом едва не доходили до драки.
Дмитрий и Ирина были вовсе не авторитарны и не мешали Артёму видеть мир по-своему и заниматься, чем он хочет. Мать только сокрушалась, что с его тягой к гуманитарным наукам и языковым чутьём он отказался осваивать востребованную профессию переводчика. Неусидчивый и ленивый, Артём смог поступить только в платный Институт современного искусства. Факультет был культурологический, Артёму было удобно укрываться за этой расплывчатой специализацией, не думая о конкретике. О своём реальном увлечении он говорил немного и неохотно. Он тогда мечтал стать сценаристом, писал кинорецензии, которые иногда публиковали на сайтах для киноманов.
Институт он бросил после второго курса, и деньги Дмитрия, потраченные на сына, в очередной раз оказались, как выражаются в бизнес-среде, вложенными в тухляк.
Дмитрий продолжал материально поддерживать Артёма, купил ему квартиру в центре Москвы, на Большой Якиманке. Он не мог не порадоваться, вполне искренне, когда старый друг, приютивший Артёма в своём маленьком рекламном агентстве «Юнайт», увидел в нём задатки исполнительного управленца, но эта радость