Я мысленно треснул себя по голове. Но всё-таки попытался выкрутиться:
– Когда молод, каждый год для тебя граничит с вечностью.
Эндарс и Роман долго, мучительно долго, пялились на меня. Хозяин проворчал:
– Ну, я всё понимаю, Кан, когда ты вот такой тощий и слабый мужик, то выделиться можешь только языком, который хорошо подвешан. Хотя тебе повезло – природа ещё и смазливой физиономией тебя одарила, – насмешливый взгляд на мои плечи, – Хотя и тело худовато.
Маг улыбнулся так, что меня пробил озноб. Значит, он уже понял. Сейчас выдаст.
– Но вот что странно: каждый раз, когда Кану предлагают мясо, что-нибудь да и случается, – Эндарс насмешливо сощурился, – Не то муха утопнет именно в его тарелке, не то волос залезет в кастрюлю – и окажется именно в порции этого болтуна – не то у него живот прихватит – и в итоге Кан ни кусочка мяса не съест, ровно как и бульона мясного супа ни капли не попробует.
И? Выдашь ты мой секрет или нет?..
Ехидно улыбнувшись, маг припечатал:
– Скоро, когда Кану опять предложат мяса, по небу начнут синие коровы летать или зелёные драконы. И он первым кинется к окну и будет пялиться на небо до следующего утра.
Проворчал, прикидываясь крайне рассерженным:
– Я боюсь, что яд ещё действует. Сдохнуть не хочется, знаешь ли.
Эндарс долго молчал. Паузу намеренно выбрал побольше, бьющую по нервам. Потом последовал удар под дых:
– Я разглядел, что муха-утопленница была вдобавок и пришиблена.
Ну, я не хотел её мучить! Правда, не хотел! Но она не желала топиться в супе, когда Алина вышла из кухни, а я до того вымотался, на рассвете бесшумно гоняясь за ними, что нервы и не выдержали. Ну и хрястнул муху ложкой. А потом спрятал в рукаве и, проявляя чудеса ловкости, в своей тарелке утопил, пока хозяева и маг смотрели не в мою сторону.
Белобрысый лукаво продолжил:
– Хотя, может, я ошибся? Может, не правильно разглядел?
Я было выдохнул спокойно, но…
– Наверное, мухи, которых в этом доме никто не убивает над посудой с едой, уже в дохлом виде или полуживом состоянии прилетают в наши тарелки, – осклабился Эндарс, – Вот как эта, из тарелки Кана. Чудеса в решете, не иначе!
И все они уставились на меня с величайшим интересом. Сероглазый мужчина нанёс последний удар:
– Ты так упорно не ешь мяса, будто тебя от него тошнит!
Наши взгляды столкнулись как два клинка. Кажется, он меня ненавидит. Вот, не смог долго свою ненависть скрывать. Но мог хотя бы пощадить, раз уж столько возился с ним после его снадобья! Или… или он сейчас назовёт имя моего народа? И будет торжествующе смотреть на меня, как на размазанную по стене муху? Алина испугается нашей драки. А Роман скептически посмотрит на моё лицо, будто представителей моего народа видит пачками по сто штук ежедневно. Хотя, может, тоже удивится.
Эндарс молчал. Молчал, улыбаясь. Не отводя от меня взгляда. Мол, ну, каков будет твой ответный удар?
Я предпринял