Тогда-то из один местных тренеров от избытка впечатлений и ляпнул:
– Да мы хоть пятьсот лет готовы ждать такого футболиста у себя в команде!
(Позже эта злополучная фраза стала известна тем, кому бы как раз не следовало слышать эти слова. Вот и взяли на всякий случай на заметку.)
В Москве cам Стрельцов о своих победах, что в Швеции, что в Софии, рассказывал приятелям буднично, очень коротко и даже скучно: «Мне удалось хорошо сыграть в Стокгольме за сборную… Я забил тогда три гола. В Болгарии, в день своего рождения, забил два мяча. Тоже, конечно, запомнилось…»
Только вот поездку на тренировочные сборы в не менее загадочный Китай немногим позже Стрельцов сам себе перепоганил. В конце января 1958 года, слегка перебрав на спортивной базе в компании с темпераментными земляками Славы Метревели, он благоразумно решил не садиться за руль своей «Победы», а воспользоваться услугами метро. Но бдительные стражи порядка метрополитена мгновенно вычислили потенциального нарушителя общественного порядка и вполне лояльно показали ему от ворот поворот.
Излишне возбужденный Эдик тут же принялся «качать права»: «Вы кого это, ребята, в метро не пускаете?! Меня?! Красу и гордость советского спорта!.. Олимпийского чемпиона!..»
Слово за слово, оказался он в отделении, а проворные милиционеры постарались на славу, с удовольствием оформили дело о мелком хулиганстве и тут же передали его в народный суд Ленинградского района.
Но прежде состоялся суд свой – в Спорткомитете.
– Так… – Председатель комитета Николай Романов сурово взглянул в зал и, сам того не желая, скаламбурил: – Значит, сборники все в сборе? Тогда начнем… Вопрос, который мы сегодня должны обсудить, вероятно, всем известен. Случай вопиющий, я бы сказал, из ряда вон выходящий. За недостойное поведение члена сборной СССР милиция передала дело в суд! Скажу больше, все это стало достоянием широкой общественности, получило огласку в прессе и, к сожалению, даже в западной… Далее собрание будет вести товариш Постников, мой заместитель.
Тот умело «перепасовал» дальше:
– Слово для информации предоставляется начальнику сборной команды товарищу Мошкаркину.
Бледный Владимир Мошкаркин коротко поведал о хулиганском поведении Эдуарда Стрельцова в метро и предложил сразу дать ему слово для пояснений.
Напичканнй по уши инструкциями и советами, Стрельцов произнес покаянную речь и пообещал никогда впредь не допускать поступков, порочащих высокое звание советского футболиста.
– Прошу товарищей высказываться, – предложил председатель суда. – Пожалуйста, поактивнее и пожестче, без извечного нашего либерализма и всепрощенчества.
Выступали многие, деваться было некуда: