Главной в этой компании была баба Дуся – высокая, крепкая старуха. С прямой спиной и крупными кистями рук и ступнями. Ходила она в шерстяной кофте, плотной юбке, платке в цветочек и закрытых домашних туфлях. С неизменной холщовой хозяйственной сумкой. Квартиру в этом доме когда-то дали ее покойному мужу – ветерану войны. Ослепительному, аристократической внешности красавцу, который вернулся с войны с культей вместо правой руки. Баба Дуся в нем души не чаяла, ходила, как за младенцем и (все это точно знали) каждый вечер мыла ему ноги, стоя перед тазом на коленях. А когда он умер через десять лет – чуть руки на себя не наложила, сын спас. Никто точно не знал, но во дворе ходили слухи, что деревенская и работящая Евдокия женила на себе единственного профессорского сына после какой-то не очень красивой истории. А еще потому что влюбилась в него насмерть, когда приехала в город к матери, служившей у профессора домработницей.
– Чай известно нам, как такие дела делаются!… Обрюхатил девку, да напал не на ту. Вот и женился. Тут уж не отвертишься, сынок то – копия…
Старухи, сплоченные общей тайной, понимающе кивали головами на слова известной сплетницы бабы Тони.
Сын бабы Дуси был и правда полной копией отца. Высокий и темноглазый, с широким разворотом плеч и благородной посадкой головы. Мать смотрела на него и каждый раз замирала от счастья и гордости. Его и звали как отца – Сережей, Сергей Сергеичем. Он рано женился на милой, беленькой девушке, похожей на сдобную булочку и, вскоре, бабушке на выходные стали привозить внучку Наташу, удивительно получившуюся в отцовскую породу.
Каждый день баба Дуся с сумкой, полной гостинцев ехала на трамвае к Сереженьке и Наташеньке. Везла закрутки и горячие котлеты, помидоры и яблоки с рынка. Помогала. Но на самом деле она не могла прожить день, чтобы не увидеть сына. Возвращалась просветленная, с пустой, сдувшейся сумкой. А вечером выходила во двор – пообщаться. Она присматривала за всеми детьми во дворе, мимоходом кого-то посылая одеться потеплее, кого-то ругая за дырку на коленке. Сплетни выслушивала, но не поддерживала. Очень тонко подшучивала над подружками. И никогда не пускала в Сережину жизнь. Очень сдержанно и мимоходом говорила о событиях. Только не могла удержаться и каждый раз находила повод похвалить сына. За всё, за любую малость.
На бабу Дусю можно было надеяться в любой ситуации – встретит новый диван, примет посылку, купит молоко из пузатой желтой бочки на углу. Она была главной в этом дворовом царстве и все это признавали. Дети подрастали и не появлялись во дворе, Ванька женился и получил квартиру при