– Всё не так! – начал оправдываться он. – Никто не знал, что так получится!
– Келли, оставь нас, – довольно неразборчиво, но доходчиво попросил из-под маски Мэтис.
Прозвучал он хладнокровно и отталкивающе, что чувствовалось и без телепатии. На лице подруги проросло удивление, а потом обида.
– Я думаю, всем сейчас не повредит стаканчик горячего кофе, – беспечно рассудил Гейб и приглашающе распахнул дверь. – Пойдём, сладкая, я как раз видел внизу автомат. А если повезёт – найдём автомат с шоколадками!
Девушка посмотрела на него уничижительно, но отставила кисломолочный продукт и с показательным достоинством направилась в коридор.
Всё же хорошо, что приятель не остался в машине, решил для себя Фор, хотя прежде был иного мнения. Утро выдалось напряжённым и бесконечно длинным. Вне всяких сомнений, стоило высказать благодарность Гейбу за то, что тот изменил свои планы и отвёз жалобно просящего эмпата в город без лишних разговоров, понимая важность момента. Однако всю дорогу менталист подшучивал над подопечным: осмеял идею того заехать в магазин за угощением, отметил, что Умник снова надел свой любимый костюм, прям как на первом свидании. Фор едва удержался от того, чтобы стукнуть нахала, но в порядке соблюдения правил безопасности не посмел тревожить человека, находящегося за рулём. В приёмной Гейб отказался надевать бахилы, хотя телепат купил две пары и даже предоставил приятелю выбор: голубые и сиреневые. Белобрысый отверг предложение, сотворив иллюзию, и не упустил возможность высмеять выбор педантичного попутчика. Сиреневые бахилы чуть ли не полетели паршивцу в лицо, но мусорить в медицинском заведении было непозволительно. Так и остался обидчик безнаказанным, но, по крайней мере, реабилитировался ловким манёвром по удалению из палаты девичьей психики, враждебно настроенной по отношению к незваным гостям.
Оставшиеся наедине друзья молча блуждали взглядами по скудному интерьеру. Ждать от пациента первой реплики было как-то нетактично. Телепатия подсказывала, что шрамы уже не болели, но яростно сигнализировала и о том, что каждое произнесённое слово пробуждает иную боль.
– Тебе что-нибудь нужно? – спустя минуту внутреннего самовозгорания выдавил Фор.
Переживший невероятный кошмар пациент коротко мотнул головой. Надо было – давно бы получил, ведь весь его вид был настолько жалким и несчастным, что выклянчил бы последний сухарь даже у скупого на сантименты Рикарта.
– Болит?
Очередная глупость. Уже давно не болит, но ноет постоянно. Однако не будь Умник телепатом, то непременно задал бы именно этот вопрос.
Ожидаемое мотание головой.
Подкатило горькое на вкус отчаяние. Вот он – напротив тебя, живой и здоровый! Радуйся! Но почему так скверно? Всё страшное уже позади!
– Я не помню, – с таким же жалобным унынием произнёс Мэтис, проглатывая колючий ком.
– Что не помнишь? –