– Ну, не тяни, – оборвал его философствования полковник.
– Товарищ командир! Местность на нашем участке фронта очень лесистая. Много оврагов. Все дороги проходят через лесные массивы. Враг не сможет придерживаться традиционной тактики: совершать массированные броски в развёрнутом состоянии. Здесь можно двигаться только в походном строю с боевым охранением. Они так и поступят, если не дураки. А мы вот что сделаем, – карандаш Лелюшкова вычертил на танкоопасных направлениях вокруг Мценска «решётки» танковых позиций. —Рассредоточим наши коробочки на пути движения ганцев. Оборудуем с десяток замаскированных полевых позиций. Благо, что сверху их авиаразведка нас не заметит. Как только покажутся их колонны, огня не открывать. Пусть окажутся в перекрестье наших секретов. Как только это произойдёт – огонь на поражение. Причём от смены позиций в ходе боя зависит – сохраним мы наши танки или нет…
– Делить силы? – возмущённо протянул кто-то. – По-моему, это не разумно. Атаковать надо сплочённо, создать мощный танковый кулак…
– Ну да, – хмыкнул Катуков. – Чтобы противник грамотно выстроил противотанковую оборону и расщелкал нас как семечки. Проходили уже! – он стиснул зубы. Воспоминания заволокли его душу. – Как мыслишь вести огонь по вражеским машинам? – обратился он к юному комбату.
– Да очень просто, – улыбнулся Лелюшкова. – Их надо парализовать в движении. Что б колонна забуксовала на месте. Миной этого не сделаешь. Вызовут сапёров, разминируют путь. Повреждённый танк или транспортёр отбуксуют в тыл. А главное – мы их предупредим! Огонь мыслю таким образом: первая группа при заходе врага в систему наших засад отвлекает всё на себя. Обстреливает головные машины фрицев. Тут же вступает в бой арьергард. Уничтожает тылы. Те, что по флангам расстреливают скученные на дороге танки, автомашины с пехотой и тягачи с артиллерией. Они и развернутся не успеют на нашем бездорожье! Не то, что атаковать! Так мы их и побъём.
– Их боевое охранение мои ребята примут на себя, – выступил вперёд начразведки в чёрном ватнике, перекрещенном ремнями. – Дадим проследовать вперёд. Сыграем в «театр». Ребята якобы сдаются в плен. Фрицы с этого дела сомлеют. Передадут по радио, что мы, то есть противник, деморализован. «Пленные» отвлекут их внимание, а основная группа уничтожит боевое охранение.
– А не подорвёт ли такой сценарий веру бойцов и командиров… – начал было комиссар, но Катуков показал ему кулак.
Особист, взиравший на происходящее из своего угла, только усмехнулся. Был он человеком не глупым и полагал, что в дела стратегии и тактики лучше не лезть. Можно поскользнуться, упасть и больно расшибиться…
Первый бой превзошёл все ожидания. Молодые танкисты удивлялись: отчего-то немцы даже