Однажды, задумавшись над тем, каким образом он оказался в нашей компании, спросил, чем его прельстило кино.
– Кино, как вино, – услышал в ответ. – Захотелось попробовать.
Темур помнил наизусть в русских переводах стихи Шарля Бодлера, Поля Верлена и Артюра Рембо, поэтов, о существовании которых до сих пор я и не подозревал и теперь мой гипоталамус впитывал, точно губка, волшебные образы их рифм. Дал мне маленькую книжку Рембо, который особенно меня поразил. Оказывается, занимался он стихотворчеством всего четыре года, а «Пьяный корабль», свой шедевр написал, будучи моим ровесником. «Как луна беспощадна, как солнце черно!..» – без конца повторял я вслух, не переставая удивляться. Потом этот странный малый поэзию забросил, поставив целью сколотить миллион, укатил в Африку, где вскоре добился своего, разбогатев на торговле оружием. А умер он в 37 лет, как Пушкин и Маяковский.
Честно говоря, мои контакты с образцами изящной словесности ограничивались классикой из школьной программы, плюс тем, что настоятельно рекомендовали прочесть родители и, кроме того, модными тогда Ремарком, Хемингуэем, Стейнбеком да еще повестью Василия Аксенова «Звездный билет», напечатанной в журнале «Юность». В «Билете» этом, окончившие школу ребята, удирали из дома в поисках чего-то нового, чего не хватало им в постылой жизни. При очередной дилемме, решали ее, подбрасывая монету: «орел» или «решка». Это было нечто иное, чем пичкала нас официальная литература, поэтому, ассоциируя главного героя с собой, я с журналом не расставался. Дал почитать Темуру, ему тоже повесть понравилась.
Темур многое знал не только о революциях