– Хорошо, – Эльза равнодушно кивнула, – теперь все?
– Все, – подмигнул он ей, выбираясь, – но от этого будет зависеть чья-то жизнь. Не сделаешь, и человек умрет.
– И пусть… – процедила она сквозь зубы, тоже выбираясь из машины, – собаке собачья и смерть. Мне кобелей не жалко.
– Не про меня речь, – заметил спокойно он, – может умереть и невинная.
– Все так серьезно? – покачала головой Эльза.
– Более чем… – не стал он вдаваться в подробности.
– А если нет никакого невинного человека? – прищурилась она. – Турагентства нет, кукурузника нет, и где твоя телка – тоже неизвестно, так бывает? Растерял все и вся…
– Осталась тебя еще потерять и жизнь удалась.
– Не хохми, чудовище, – не приняла она его насмешливого тона. – Может ты в своем кукурузнике даже не сидел, раз тебя даже полиция в аэропорту не признала. Погорел, может, следует уже хоть самому себе признаться, что никакого невинного человека нет, что это все плод твоего разыгравшегося воображения, у психов так бывает, что они видят гораздо больше, чем даже могут себе представить. Вот и какие-то картинки тебе у меня привиделись, когда я вообще не знаю, что такое карандаш. А может у тебя раздвоение личности, приятель? С этой стороны головы хорошо, – ткнула она пальцем в его седой висок, – а с другой, бляха, хуже некуда. Заходит один мент ночью в супермаркет и давай мочить всех магазинных монстров, хотя с утра был еще вполне нормальным чувачком. Ты к врачу не ходил? Зря, в твоем возрасте потерять рассудок можно в одно мгновение. Сначала в порыве любви кружишься с любимой на руках между березок, а через секунду, лупишь ее уже об эти березки головой. Ничего удивительного, у человека две войны за плечами, может всякое померещиться. Если я правильно уяснила весь ход событий с твоих слов, то кукурузник был уже после, как и книжка в салоне у выдуманного таксиста на придуманной машине с несуществующими номерами…
– А сгоревший телевизор в офисе, он мне тоже привиделся? – возмутился Погорел. – Это-то ты не будешь отрицать!
– Зараза передается по воздуху, – кивнула, соглашаясь, Эльза, – с кем поведешься, от того и наберешься. Я уже об этом жалею, что пошла с тобой в то кино.
– А ты сама, девонька, – уставился он на нее, – все это тоже сдвиг моего воспаленного воображения?
Черноволосая утвердительно кивнула.
– Хоть в одном честно призналась, – вздохнул с сожалением Погорел, – я знал, что мы поладим.
– В психушке места всем хватит, – съязвила она. – Звонила Кармен, откуда она узнала, что ты у меня?
– Понятия не имею, – удивился Погорел, – сама бы у нее и спросила.
– Не успела.
– Что так? – спросил он, почувствовав, как перехватило дыхание, и сильная боль пронзила сердце, схватившись за грудь, он тяжело опустился прямо на обочину,