И верю в Бога.
И если скажет кто, что рай и ад кромешный –
Его творенье,
Кивну ему, подумав, делом грешным,
Всё – заблужденье.
Und Gott sprach: Es sammle sich das Wasser unter dem Himmel an besondere Örter, dass man das Trockene sehe. Und es geschah also. Und Gott nannte das Trockene Erde, und die Sammlung der Wasser nannte er Meer. Und Gott sah, dass es gut war.
Вдруг меня разбудил резкий порыв ветра. Я открыл глаза и увидел кружащиеся вокруг шхуны смерчи вихря. Натали рядом со мной не было. Я вскочил на ноги и едва удержался на палубе от сильного порыва ветра.
Держась за поручни, я огляделся.
Монахов, как видимо, тоже разбудил хлопок от резкого порыва ветра, сорвавшего тент над их головами. Тент, как гигантская птица, улетел в море. В лицо мне ударили струи ливня вперемежку с солёными брызгами волн. Мне показалось, что я лечу в пропасть, но затем меня подбросило так, что я на некоторое время ощутил себя в воздухе. Вдруг потемнело. Схватившись руками за стропы грузового крепления, я огляделся. Было непонятно, день это или ночь. Бушевал шторм.
Я шаг за шагом, перебирая поручни руками, перебрался с кормы к центральной части шхуны к монахам, держащимся за канаты грузового крепежа.
– Где американка? – крикнул я, стараясь перекричать грохот ветра.
– Не знаю, – сказал Хотокэ, – она же была с вами.
– Наверное, спустилась в кубрик, – сделал предположение Мосэ, – женщинам опасно оставаться на палубе в такой шторм.
Волны вокруг поднимались как горы. Казалось, ещё мгновение и стена воды накроет наше утлое судёнышко. Мотор судна работал с надрывом, в его работе слышались перебои. Тако стоял на капитанском мостике, стараясь всей своей тяжестью тела удержать руль и не завалить судно на бок. Держась за поручни, к нам с трудом пробирался Исаму. Порывы ветра валили с ног. Стараясь перекричать вой ветра, Исаму призвал нас спуститься в машинное отделение. Палубу заливала вода.
– А американка уже там? – спросил я его.
– Не знаю, – ответил он. – Там – дед. Она, наверное, с ним, а я вот слежу за грузом, чтобы его не смыло за борт.
– Вам помочь? – спросил я его.
– Нет. И вы идете туда, – орал Исаму, – а то здесь вас смоет с палубы к чёртовой матери. А я проверю крепления.
Мы, с большим усилием, превозмогая порывы ветра и держась за канаты, направились к спуску в машинное отделение. У самого входа в него нас накрыло такой сильной волной, что мы кубарем скатились вниз. В машинном отделении старик суетился вокруг работающего двигателя. Меня и монахов бросало из стороны в сторону, мы то приседали, то оказывались в воздухе, пол уходил из-под ног. Однако старик в этом ограниченном пространстве, казалось, чувствовал себя как рыба в воде. Он передвигался с ловкостью юноши. Ничего не осталось от его шаркающей походки. Все его движения были выверены, стремительны и точны. Он то переключал какие-то рычаги, то хватал маслёнку и заливал масло в какие-то отверстия, то гаечным ключом подтягивал какие-то болты. Его сноровке мог позавидовать