В конце концов, я приехал на пустую парковку и увидел мусорный бак. Может быть, если бы я сумел заставить себя думать о физическом движении выбрасывания наркотиков, то смог бы с этим справиться. Никаких долгосрочных перспектив, одно лишь мышечное движение – швыряние пакета в бак.
Я очень медленно зашагал к мусорному баку. Разум пытался остановить меня, но я перенаправлял его на следующий момент, на следующий, на следующий… С ощущением безумной печали и утраты я выбросил свои наркотики, мою прелесть, в недра Роковой горы.
В то время я не понимал, что прием «перенаправления разума» стал первым в арсенале «взломщика разума». В последующие месяцы я использовал его снова и снова – оставаться трезвым было нелегко. Со временем я придумал целый арсенал таких приемов, и с их помощью сумел перепрограммировать свою жажду наркотиков. У меня сформировались ментальные привычки, которые помогли мне в этой борьбе.
На осознание трансформации разума мне потребовалось время. Время потребовалось и на сложные юридические процедуры, связанные с отказом от кредитки на имя Барака Обамы. Теперь мне даже странно, что я не избавился от нее немедленно, но это лишний раз доказывает, насколько слепы мы в отношении своих безумных мыслей. Агенты, сидевшие в моей гостиной, были лишь симптомом неправильности моего мышления: истинная проблема была гораздо глубже.
Сегодня я бесконечно благодарен за этот опыт, потому что он изменил не только мой разум, но и абсолютно все. Я проникся невероятным уважением и благодарностью к секретной службе. Кроме президента, секретная служба спасла меня.
Перепрограммирование моего разума
Первые несколько месяцев трезвости были невыносимы. Как и я. Каждое утро начиналась безумная рулетка эмоций: я приходил в ярость, тревожился, дулся, злился или погружался в депрессию – часто все одновременно. Но постепенно в моем мозгу начал пробиваться маленький бутон надежды. А что если так можно перепрограммировать собственный разум?
Программирование у меня в крови. Одно из моих первых воспоминаний: отец взял меня с собой в компьютерную лабораторию университета, где он работал. В моей памяти главный компьютерный центр колледжа остался окутанным божественным светом в пении ангельских голосов. В действительности же, там, скорее всего, горели люминесцентные лампы, и гудели промышленные кондиционеры. Но все это оказало на меня сильнейшее влияние: в тот момент в моем нежном разуме восьмилетнего мальчишки пробился маленький росток любопытства.
Отец подошел к какому-то программисту, крупному мужчине с пышными моржовыми усами.
– Рональд, это Джон, – представил меня отец.
– Привет. – Рональд посмотрел на меня, за его спиной крутились магнитные ленты (возможно, я что-то путаю, и образы реального вычислительного центра смешались в моем представлении с кадрами из рекламы и кино). – Чем могу быть полезен?
– Можешь