Милиционер молча наклонился над свертком и осторожно ручкой «Зенит» отвернул край газеты. Он посмотрел на посиневшие пальцы, окровавленное запястье, затем на железнодорожника Маслянку, а потом на цветы в бутылке из-под молока.
– Вот и конец женского дня, – проворчал себе под нос сержант.
– Что? – спросил Маслянка.
– Откуда ты только взялся?
– А-а, – сразу понял железнодорожник. – Так я пойду, да? – неуверенно спросил он, поглядывая на милиционера.
– Сиди здесь, Маслянка, мне нужно позвонить начальству. А потом пойдем на место происшествия, то есть этой находки, чтобы найти остальные части… Ну и протокол нужно составить.
– Я уже все осмотрел, там ничего нет, на рельсах, пан сержант. Я все проверил. А вообще мне надо домой. Надо, начальник, вино купить и с соседом Стаховяком выпить за здоровье женщин…
– Про дом пока забудь, Маслянка. Не нужно было шариться и находить человеческие руки, – подытожил сержант Млечак и потянулся к телефонной трубке. Он решил, что проблемой рук должен озаботиться кто-то более важный.
г. Познань, 12:35
Маженка Конопка перешла на другую сторону улицы к продуктовому, потому что в дежурке ей сказали, что здесь должен появиться кофе по случаю женского дня. Она стала в очередь, растянувшуюся на всю улицу, а это верный признак того, что товар будет. Когда она была уже в середине очереди, заведующая распорядилась, что раз кофе мало, выдавать будут по одной упаковке, а не по две, как вначале. Те, что стояли впереди, стали орать, что это их не волнует, должно быть так, как было вначале. Те, что стояли сзади, стали возмущаться, чтобы продавали по одной, потому что они здесь стоят не для того, чтобы ничего не получить. Началась такая перепалка, что заведующая сказала, что вообще не будет ничего продавать. Женщины еще немного постояли, покричали, но, к счастью, появился участковый Владик Мильчинский и сказал, что продавать больше не будут, если заведующая магазином так сказала, пусть расходятся, а если нет, он разберется с ними как с нелегальным собранием и перепишет данные каждой по отдельности. Женщины стали расходиться, и Маженка тоже хотела уйти, но Владик ее заметил и позвал внутрь магазина. Он сказал заведующей, что это пани из отдела кадров комиссариата, и ей нужно продать то, что она попросит. Заведующая в знак благодарности за наведение порядка дала ей пять упаковок кофе «Восток» и Владику столько же, и еще по бутылке сангрии каждому.
– Я такого сиропа в рот бы не взял, это для женщин вино, а кофе, почему нет, – сказал Олькевич, минуту назад появившийся в дверях кабинета кадровиков. Он сказал о кофе, но при этом улыбнулся и приложил руку к шее, чтобы все поняли, что он не собирается его пить.
Пани Иренка Трушковская, рассказавшая историю происхождения кофе и вина, посмотрела с улыбкой на младшего лейтенанта:
– А что вы, пан Теофиль, так поздно к нам пришли? Я уже подумала, что вы о нас забыли.
– Ну