– Этот писака, что писал книги, – рассказывал Кудельский своему коллеге из городского комиссариата, – писал о каких-то там делах из истории. Но о том, как устроил драку в баре и как мы его посадили, писать не хотел. Когда я ему это предложил, он мне сказал, что этот повседневный бардак каждый может увидеть своими глазами, а людям нужно что-то возвышенное. А что такого возвышенного в водке и рвоте…
И поэтому старший лейтенант не любил читать, иногда газеты, но в них тоже не все. Первые страницы были очень скучными, в середине немного лучше, а самыми интересными были последние, то есть спорт и некрологи. Он любил спорт, потому что был болельщиком футбольного клуба «Лех», и его интересовало все, что происходит на чемпионате, а в некрологах всегда можно было найти кого-то знакомого.
– Есть «Мост слишком далеко», – сказала продавщица пани Ванда, улыбаясь милиционеру с заговорщицким видом. – Только для особых клиентов, из-под прилавка, потому что это о войне на Западе. О парашютистах, – добавила она.
– Нет у меня времени на глупости, а настоящая война здесь, на вокзале и на дороге, – отмахнулся он и хотел уйти, но вдруг в витрине книжного киоска увидел, что на вокзал пришел сотрудник службы охраны железных дорог Майхшак. Он остановился у входа и стал нервно оглядываться по сторонам. Наконец он заметил Кудельского и побежал к нему.
– Что случилось, пан Майхшак, так бежите, что скоро фуражку потеряете, – рассмеялся старший лейтенант.
– Как не бежать, пан старший лейтенант, когда у нас в берлинском вагоне труп, – сказал встревоженный охранник. Он говорил так нервно, что пани Ванда наклонилась ближе к окошку, чтобы не пропустить сенсацию, которой она сможет поделиться с работницами касс.
– Как в берлинском? Берлинский ведь отправляется только в 19:52, – удивился Кудельский.
– Да нет, пан старший лейтенант, в том, что прибыл утром. Мертвый мужчина.
– Напился до смерти по случаю женского дня? Так нужно «скорую» вызвать, чтобы его обследовали.
– Точно напился, как тот в прошлом году, оставшийся лежать на багажной полке и только, когда поезд возвращался обратно к немцам, таможенники его разбудили и прямо в вытрезвитель… – вмешалась в разговор продавщица, но сразу умолкла, потому что Кудельский махнул рукой, строго на нее посмотрел, нахмурив брови, после чего повернулся к Майхшаку, заслоняя собой окошко киоска.
– Может, и напился. Только водку ему кто-то залил в горло, потому что сам он не мог, – сказал охранник.
– У нас все могут, – не унималась продавщица.
– Это точно. У нас