– К чему ты рассказал мне всё это? – перебил его Марк.
– Не подумай меня превратно, но даже сам барон не признанного княжества Аршия – Димгар, остерегается этих вод.
– Пираты?
– Да, так их называют в Эйринии. Но, по сути, они такие же мыши, не чем не отличающиеся от меня или тебя, но не в этом суть. Там откуда мы с братом прибыли ходят слухи о неких разбойниках…
– Вестимских? – снова вырвалось у Марка.
– Да, Вестимские Разбойники, что не раз нарушали планы сильных мира всего… И в сердцах я, нет – все мы, надеемся встретиться с ними, чтобы обсудить как поступить с Понтисом и его алчным правителем.
– Да что они могут против целого-то замка? – усмехнулся Марк, решив поскорее закрыть эту тему, пока она не зашла слишком далеко.
– Порой, чтобы сдвинуть с места целую гору достаточно толкнуть один камушек, – философски подметил Овий и направился к лестнице.
– Порой, чтобы достичь желаемой цели недостаточно мечты, – не раздумывая ответил ему Марк, на что Овий напоследок улыбнулся ему уголком рта и пошел дальше, оставив Марка крайне обремененным тяжкими думами, что свалил на него загадочный гость.
Оставшись снова, один Марк поднял голову к небу. Начинало вечереть, а значит скоро его должен был сменить капитан. Не желая, чтобы он увидел привязанного к мачте одного из гостей, он неспеша сошел на палубу и подошел к Леони.
– И зачем ты за ними увязался? – тихо прошептал Марк и стал развязывать парня, что от усталости впал в дрёму.
– И сам не знаю, – тихо ответил он, медленно опускаясь на палубу не в силах стоять на ногах и открыть глаза.
– Как ты – жив? Ну извини, что мы так встретили тебя, просто… – опустился рядом с ним Марк и прилег, облокотившись спиной на мачту по другую её сторону, где, полусидя, лежал Леони.
– Не бери в голову… Со мной всегда так… Сын простого красильщика корабельных мачт и его помощницы никогда не заслужили бы уважения. Так мне говорили, но… – хрипел он всё больше засыпая.
– Именно родители дали мне больше, чем кто-либо, а именно – Веру в себя. Они направили на верную дорогу, пока все в округи смеялись надо мной. От того я такой: никого не люблю и не с кем не вожусь. Да и как мне общаться с теми, кто плевал мне в лицо, а увидев, что я могу, тут же примчались и принялись лебезить… Презрение – вот, чего они достойны, и что я научился выражать лучше всего… – все тише и тише говорил Леони, уходя в сон.
Марк хотел возразить ему, но обернувшись увидеть, что Леони окончательно выбился из сил и уснул. Не желая ему мешать, Марк поднялся на ноги. Предчувствуя холодную ночь, он снял с себя плащ и накинул его на Леони, который казался ему сейчас не таким уж и напыщенным типом.
Решив вернуться к штурвалу, Марк только и успев сделать пару шагов, как вдруг его сердце в разы сжалось, дыхание перехватило. Он почувствовал