Оставалось только за голову схватиться. Варварская страна – никакой культуры. Кто бы мог представить, что местные жители для своих нужд примутся рубить серебряные монеты? Интересно, а они уже додумались до того, что монеты можно подделывать?
– А мехами возьмёшь? – решил я на всякий случай уточнить.
– Нет, – недовольно замотал головой торговец. – Не люблю я связываться со шкурами. Ещё моль побьёт.
Решив немного пошутить, я вытащил из пояса динар и дал деду:
– А такой кругляш в оплату пойдёт?
Но тот уверенно завертел в руках золотую монету, поплевал на неё, потёр меж пальцев и солидно кивнул головой:
– Пойдёт, мил человек! Только сдачи у меня не будет.
– А ты нам так дай, чтобы без сдачи.
Дед проворно поднялся и споро позатягивал верёвки на мешочных горловинах:
– Вот, всё и забирайте.
Я не успел ничего ответить, как Илья тут же оттеснил меня от столика и покидал мешочки себе за пазуху:
– Теперь хоть будет что погрызть.
Ну что с таким поделать?
Видя, что дед стал собирать свои вещи, я понял, что его торговый день явно кончился, и потому решил уточнить:
– Уважаемый, а не подскажешь, где тут у вас караван-сарай? Или постоялый двор?
– А чего вам по чужим углам мыкаться? Можете у меня на постой определиться.
– Да мы ненадолго в Муром завернули, – попробовал я отказаться.
– А вот никогда наперёд не загадывай, – сказал торговец, и добавил: – Ну что, идёте? Да не бойтесь, столкуемся.
Мы переглянулись с побратимом, да и двинулись вслед за дедом. За нами увязалась было толпа любопытных. Но наш провожатый стукнул на них клюкой и те поотстали.
Под ногами противно скрипело от вездесущей шелухи. А тут ещё Илья достал пригоршню орешков и принялся жизнерадостно грызть их, поплёвывая по сторонам. Ох, ну не люблю я этого. В деревне-то никак привыкнуть не мог, что все подряд грызут орехи и семечки, так и в городе оказалось не лучше.
Хорошо, хоть идти оказалось недолго. Во дворе, куда нас завёл дед, было почище. Хозяин определил в пустовавший хлев наших скакунов и пригласил в дом, утверждённый на больших валунах, так что даже крыльцо в три ступени получилось не лишним. Собственно, дом состоял из просторной избы и двух клетей, примыкавших к ней. А уж внутренность оказалась обустроенной не в пример деревенскому убранству. Стены и потолок мастера обшили досками, с разрисованными по ним зверями и птицами. И печь имелась каменная с глинобитным сводом, причём дымоход шёл через потолок. И три окошка в стенах прорублены. Света дневного сквозь них проходило маловато, но всё лучше, чем кромешная тьма. По крайней мере, я сумел даже рассмотреть на потолке некоего зверя с телом змеи, чрезмерным множеством ног, парой крохотных крыльев и огромной квадратной головой.
– Это сын мой балуется кистью. Сейчас он в отъезде, в Рязани у одного боярина хоромы расписывает, – пояснил дед, проследив