– Вчера на приеме один из сопровождающих оказался журналистом, и он увидел многое из того, что не должен был. И сделал фотографии того, что увидел. Он также проследил за нами, а потом за тобой.
– Только не говори мне, пожалуйста, что эти фотографии опубликованы, – Кейтрини не могла в это поверить. Случилось именно то, чего она опасалась.
– Увы, – осторожно ответил Седар, – Если бы я знал, то не допустил бы их публикации. Но я узнал уже после того, как это случилось. И я чувствую себя виновным в том, что такое вообще произошло, и ты в этом оказалась замешана.
Кейтрини бросилась к ноутбуку. Экран загорелся, она быстро открыла поисковик и забила его имя. Картинки не заставили себя ждать.
Седар прикрыл глаза. Ему было неприятно. Он понимал, что Кейтрини сейчас испытает и никак не мог предотвратить этого, как бы сильно он того не желал.
Кейтрини открывала сайт за сайтом. Одни и те же снимки, но с разными комментариями. Неизменно одно – везде задавались вопросом, кто же она такая.
Она закрыла ноутбук и выпрямила спину. Так она просидела, задумавшись, еще несколько минут.
Седар все это время с беспокойством наблюдал за ней. Что она скажет? Как себя поведет? Обвинит ли его?
Кйтрини встала и направилась на кухню:
– Я хочу пить, ты будешь что-нибудь? – ровным голосом спросила она, не глядя на него.
Он попросил воды. Она вернулась и молча подала ему стакан. Так же молча они сделали несколько глотков.
Наконец, Кейтрини, посмотрела ему прямо в глаза и твердо произнесла:
– Я верю, что ты сделаешь все возможное, чтобы прекратить это. Иначе у меня могут возникнуть неприятности.
Он сглотнул. Как она это делает? Она произнесла сейчас именно то, что ему нужно было услышать. В висках у него застучало, и он шагнул к ней.
Взяв ее за руки, он заглянул ей в глаза:
– Да. Сделаю. Доверься мне.
Кейтрини высвободила руки:
– Хорошо, – она убрала прядь за ухо, – А теперь ты должен уйти, – она старалась говорить мягко.
Седар с сожалением кивнул:
– Да, должен…. Хоть я и не хочу уходить, правда…, – он положил ладонь ей на лицо и нежно провел по щеке большим пальцем, – Но я и не хочу давить на тебя… Я дождусь, когда ты сама меня пригласишь остаться, – он улыбнулся, – Но на ужине с тобой я все таки хочу настоять. Как насчет завтра?
– Это невозможно, – Кейтрини покачала головой, – Завтра днем я улетаю в Москву, и пока не знаю, когда вернусь, – она посмотрела на Седара, который снова нахмурился, и закатила глаза.
Снова эти сдвинутые брови! Парень, похоже, совсем не привык к отказам. Меньше всего сейчас ей хотелось потакать чьим-то желаниям. Даже своим. Надо включить голову. Самое правильное сейчас – это остаться одной, поэтому она настойчиво вежливо попрощалась с Седаром, который, казалось, ожидал более теплых и нежных прощаний, и закрыла за ним дверь.
Кейтрини облокотилась