Наутро весь заводской посёлок, только и говорил о краже. – Уже который раз грабют маазин, и что только не вынесли черти – судачили по углам старушки. – Одежды сколько дорогой, и барахла разного импортного всякого. Посчитай на целый миллион будет. Сейчас, там следователь из прокуратуры со своими хлопчиками, и ревизор приехал из центру. Нетрудно было догадаться, что помимо ребят в магазине, побывал ещё кто – то другой, орудуя в резиновых перчатках. Через неделю юношей арестовали, и увезли в город для следственных экспериментов. В камере предварителього заключения, усердствовал оперативник из банды дознавателей. Допрос, следовал за допросом. – Куда дели краденое жулики. Сгною на Калыме, – орал он, как чёкнутый, и бил кулаками ребят по голове, выколачивая признания. – Поди и комсомольцы. Паршивцы вы эдакие, – бесновался служитель закона, так и не выяснив ничего с барахлом В итоге следователю, пришлось сфабриковать уголовное дело, и пустить его самотёком в судопроизводство. На третий день, юношей отвезли в Свердловскую тюрму, разбросав их, по следственным камерам.
Жизнь в тюрме, у новоиспечёных преступников протекала, как в пионерском лагере. Здесь они и познали азы уголовного мира, а в дальнейщем мало чем отличались от основной массы этой разношерстной публики. Однажды вызывали Некрасова к следователю, который ничего не спрашивая, попросил Пашку поставить подпись на бумаге, о завершении следствия, и так- же молча, удалился прочь. Ровно через три месяца, состоялся суд. Ребятам дали по пять лет каждому, с отбытием срока заключения, в лагере усиленного режима с выплатой иска, разделив всю сумму на троих. На суде громко плакала мать, и рыдала Анюта. А ещё через три месяца, Некрасова и его друзей, этапировали в лагерь усиленного режима, который располагался в Свердловской области. Там заключёные лагеря, работали на стр – ве гигантского сооружения, имеющее по завершению, какое – то военное назначение. Днём там работали заключённые, а ночью горбатили солдаты. По прибытию в лагерь, Некрасова и весь