Диоскурия-Διοσκουριάς. Одиссей Аристидович Мустопулос

и чтобы слегка оглядеться, чиркнул спичкой. Вспышка огня, только ослепила меня, и вдруг рядом со мной, раздался дикий крик, вспорхнувшей птицы, который и был сигналом, для полного пробуждения всего зверья в лесу. Со всех сторон доносился хруст ломающихся веток, и топот бегущих ног. Следом раздался ужасающий вопль и ещё какие – то звуки, напоминающие звериные разборки по пожиранию друг друга. Очумев от страха, я стоял словно поражённый молнией, не соображая ничего. Потом видимо сработал инстинкт самосохранения, который позволил мне развернуться на 180 градусов, и пулей влететь обратно в балаган. Я закрыл наглухо дверь на задвижку, и ещё долго не мог прийти в себя. Стоял и думал одно, что дожидаться рассвета без костра, смерти подобно. Выждав паузу, я снова решил штурмовать темноту, и долго не мешкая, открыв дверь, набросился на изгородь, затащив значительную её часть, вместе с кольями, себе в ночлежку. Проснувшись утром, я вновь занялся рыбалкой держа под прицелом тропу, на которой должны были появиться мой отец и дед Афанасий верхом на Мальчике. Вскоре они появились, и я доволный результатами рыбалки, шагнул навстречу деду, и спросил его. – А что мне делать с рыбой. На что мне старик ответил. – Выброси её назад в реку. В дороге она непременно испортится. Надо торопиться, и чем раньше мы дойдём до Пархара, тем лучше для нас. Переправившись через мост, на другой берег реки Бзыбь, мы благополучно одолели спуск, и ровно в шесть часов вечера были уже в балагане у Константина Афанасьевича.

      В ту пору, моему деду Афанасию Исааковичу было 78 лет, и жил он со своей старухой Ефросиньей, на своей горе, куда он вернулся в 1958 году после сталинских репресий. Гора, на которой раньше проживал весь наш многочисленный род, за период высылки греков подверглась варварскому нашествию, со стороны новых переселенцев из Менгрелии, которые не желали селиться высоко в горах, и обрабатывать в угоду Советской власти, такие огромные участки земли. Поэтому чтобы не платить государству налоги, и всякого рода подати, менгрелы в частности на горе Мустопуло (Ти Мустогли то раши,) разрушили все греческие дома до основания, спилили под корень фруктовые сады, и засыпали камнями и всяким бытовым хламом колодцы, с питьевой водой. Основными местами для проживания, они избрали пустующие греческие дома в г. Сухуми, и в её области. Некогда греческое село Кума, было переименовано на грузинский лад, и стало называться Шрома, что в переводе на русский язык, означает труд. Кто мог тогда подумать, что во время войны абхазов за свою независимость, против грузин в 1991 – 1993гг. именно в селе Кума пройдут самые жестокие бои, за взятие г. Сухуми. История в этом случае расставила все точки по своим местам. Летом 1972 года после непродолжительной болезни скончался у себя на горе дед Афанасий. Народ всё пребывал и пребывал. Проститься с ним, особено в первый день, пришли трапезундские армяне, из соседнего села Цукуровка, знавшие деда не один