Гастроли, в которых Рогожин плавал, как пингвин в океанской воде, следовали друг за другом нескончаемой чередой, а провинциальная публика, тем не менее, все никак не могла насытиться. У меня стали брать интервью известные журналисты, а мои песни стали каждый день крутить на радио, и вдруг наступил еще более радостный момент, – моих «Девочек…» исполнил известный певец на концерте года в Кремле. В общем, благодаря Рогожину мир узнал обо мне, и Фортуна, повернувшись, наконец, ко мне лицом, опрокинула на меня свой Рог изобилия.
Рогожин находил кандидаток на раскрутку, которые были готовы платить большие деньги, так он говорил, а я в свою очередь старался как мог и собирал мед словно пчелка. Не знаю, какой процент Рогожин брал себе, мне он открыл счет в банке «Олимпия», и на него поступали средства, которых мне хватало на хлеб не только с маслом, но иногда и с икрой.
Так продолжалось около года, а затем мы снова встретились в ресторане, на этот раз элитном московском, здесь проходил закрытый новогодний корпоратив. Очередная моя звездочка удачно зажигала зрителей – коллектив какого-то крупного кредитно-финансового учреждения, название которого почему-то не афишировалось, видимо, огласка в средствах массовой информации была не желательна.
Среди пестрой публики выделялись два колоритных типа – огромные как моржи, по-борцовски плотные совершенно седые братья-близнецы с красными лицами гипертоников и довольно неприятными наглыми глазами навыкате. Они вальяжно развалились за отдельным столиком, им несли самые лучшие напитки и закуски, а официанты и администраторы лебезили с ними так, словно от того, понравится или не понравится им предлагаемое обслуживание, зависела жизнь и судьба ресторана. Одиозные типы смотрели на окружающих свысока, словно не люди веселились вокруг них, а надоедливые мошки.
Глава вторая
Рогожин, как тогда, в Ярославле, вдруг подсел ко мне за столик, где я сидел в гордом одиночестве, дабы спокойно сосредоточиться на бенефисе своей певицы, выделить в нем плюсы и минусы.
– Извини, Владиленыч, что отвлекаю, – с места в карьер начал он и привычно махнул в рот стакан коньяка. – Дело неотложной важности. Ты даешь, скажу я тебе, жару, монстр ты, однозначно монстр!
– Я не совсем понимаю.
– Сейчас поймешь. Смотри, что твоя вытворяет, с пол-оборота завела публику и почти довела ее до полного экстаза, осталось чуть-чуть дожать. Сможет?
– Посмотрим.
– А я тебе говорю, сможет! Не первый год, как говорится, замужем… не она – я! Поэтому знаю.
– Это-то я давно понял, только вон те двое, похоже, ничего, кроме раздражения, не испытывают.
Я кивнул в сторону самодовольных братьев-близнецов, а Рогожин вдруг захихикал в ответ, довольно потер руки и посмотрел на меня так,