– Да что на тебя нашло? – разозлилась Олеська. – Он тебе квитанцию выписывал? Нет. Сможет тебя описать? Еще вопрос. Ты вот с описанием парня на остановке забуксовала.
– Полицейским проще, они мою фортку покажут, и он меня узнает. Если уж я час ему глаза мозолила, а под подозрением все, кто имел отношение к дому. Загребут меня, и что я скажу? Пакет потеряла?
– Да, потеряла. Потому что напали бандиты, чему есть свидетель. Пусть ищут парня, а потом и этих, на джипе. Короче, не волнуй меня. С портретом еще ничего не ясно, а вот похитить тебя пытались. И уж точно не из-за портрета.
Соглашаться я не спешила. А что если как раз из-за портрета грабители и залезли в дом? То есть там и без Пикассо было чем поживиться, но от него они бы точно не отказались, а портрета-то и нет. Учитывая, что в доме находилось не так много людей, я становлюсь самым перспективным кандидатом, способным ответить на вопрос, куда испарился Пикассо. А найти меня при желании – раз плюнуть. У мамы или дома… Или по дороге…
Тут я подумала о Светлане Петровне и схватилась за мобильный. Не отвечала она довольно долго, наконец я услышала ее голос.
– Ева, с тобой все нормально? – испуганно зашептала она.
– Нормально, – вовсе в этом не уверенная, ответила я. – Вас долго вопросами мучили?
– Думала, помру от этих вопросов. И знаешь, так хитро выспрашивают, вопрос пять раз зададут – и все вроде по-разному. Договоришься до тюрьмы, господи спаси. А стыд-то какой, Евочка! Бросила больного старика из-за своих дурацких огурцов. Впервые со мной такое… я же никогда… чтобы я пост оставила… Не иначе как бес попутал! А еще эта Верка. Вот ведь шалава…
– Очень хорошо, что вы ушли, – сказала я. – И Верка, приди не вовремя, могла вместе со стариком погибнуть.
– Это да… Но все равно стыдно. Получается, я этот… долг свой не выполнила. Я вот знаешь, что подумала: а вдруг все подстроено?
– Ограбление?
– Ага. Сменщицу брать не торопились, точно ждали, когда у меня терпение лопнет и я сбегу. Следили за нами, Евочка, вот тебе крест… И в дом полезли, потому что знали: старик-то один.
– Верка могла приехать в любой момент. Или вы и ее подозреваете?
– Пес знает. Уж очень она плакала, дядю жалела, прямо сердце разрывалось, глядя на нее. Хотя, как есть, шалава. Ветер в башке свищет. Нет, не она это. Ветер свищет, но чтоб человека, да еще родного дядю лихим людям на убийство отдать… Верка вообще-то девка добрая.
К этому моменту я окончательно запуталась, подозревать Верку или нет. Я с ней встречалась несколько раз, запомнилась она редкой болтушкой, об остальных аспектах Веркиного характера и биографии я знала со слов той же Светланы, которая отличалась крайней непоследовательностью. В зависимости от ситуации наследники были то пройдохами, то чуть ли не мучениками, если учесть скверный нрав старика.
– А вы следователю о своих подозрениях рассказали? – задала вопрос я.
– Ой, да я толком и не помню, что говорила. Можно сказать,