Та к они стали любовниками. Когда Тоня впервые сказала родителям о своих отношениях с Виктором, Нечаев сначала неодобрительно покачал головой, а потом развел руками: «Что я могу сказать? Вы взрослые люди, знаете, что делаете». Галя же коротко сказала: «Твоя жизнь». Но вскоре, оставшись с Тоней наедине, высказала накипевшее.
– Тонька, скажи, пожалуйста, ты о чем думаешь? Влюбилась она с первого взгляда! А то, что у него жена, да еще инвалид, и что он Бог знает на сколько тебя старше? Об этом ты подумала? Ты хоть представляешь, какую ты себе жизнь устраиваешь? Тебе двадцать четыре года, от тебя глаз не оторвать, а ты себя хоронишь. Ну дура дурой!
– Мама, помнишь, ты мне рассказывала, как познакомилась с моим отцом? Как ты в него влюбилась с первого взгляда, а он – в тебя? И как ты жить не хотела, когда он погиб? Почему у меня не может быть такой любви?
– Твой отец не был женат.
– А у меня такая судьба. Но все равно я в тебя – если влюбилась, так уж навсегда.
– Ну и не дай тебе Бог!
– Уже поздно, мама, – засмеялась Тоня и обняла мать.
В школе, конечно, сразу догадались об их отношениях и пошли пересуды. Тоне и Виктору было на это наплевать. Они жили своей, отдельной от всех жизнью. Виктор бросил пить, поздними вечерами стал халтурить на своем стареньком жигуленке, а на заработанные деньги нанял для жены сиделку. После занятий, или когда у них были перерывы между уроками, они с Тоней приходили к ней, потом, вечером, он пару часов подрабатывал на своей машине и уже перед сном шел домой – сменить сиделку, самому помыть жену и положить ее спать. Все это было тяжело, на нервах, но Тоня была счастлива: Виктор теперь проводил в их доме большую часть своего времени. С чем ей трудно было смириться – но она никогда этого вслух не высказывала – это его постоянные звонки домой и разговоры с сиделкой о его жене. А главное: он всегда возвращался ночевать к себе, к своей Саре.
– Сара, какое красивое имя, – сказала Тоня, когда Виктор впервые назвал имя жены.
– Да. Очень красивое,