Хроники северных волков. Анна Болгова

и кормил своих детей их мясом, а пастух следил за своим стадом, не спуская глаз со стаи волков. Но всё не могло продолжаться так же хорошо, как было, и волк это понимал, как и пастух. И в одну особенно холодную ночь волк лишился навсегда своих детей от рук пастуха, что убил их во время его охоты. Горький вой раздался по лесам и горам, такой же горький и печальный, что и вой самого ледяного дракона. Это был крик родителя, что потерял драгоценное дитя от рук человека, и тогда, пожалев волка, дракон упал замертво, обращаясь в гору, засыпая вечным сном в объятьях костей своего дитя и даря жизнь тем, кто был ещё жив. А волк, наполненный болью и отчаяньем, убив пастуха, взобрался на гору, высоко в небо, защищая тем самым вечный сон ледяного чудовища и его дитя.

      Волк замолчал, а потом, подняв голову высоко вверх, завыл, наполняя лес горькой песней, посвящённой убитым, мертвым детям того вожака, что сотни лет охранял сон дракона. Заставляя овец испуганно закричать и побежать высоко вверх, а пастуха проснуться от своего глубокого сна. Взяв убитую тушу в свои острые зубы, Малеф и Хелебор покинули склон, оставляя испуганных овец далеко позади себя, направляясь в уютную и родную пещеру. Вскоре глубокой ночью, зарываясь в густую и теплую шерсть, мальчику снились сны о ледяном драконе, вожаке волков и его детях, и о пастухе с овцами. Это был грустный сон, наполняющий пещеру давно забытыми воспоминаниями предков, что жили когда-то давно.

      Глава II

      Плачь черного рыцаря.

      Малеф и Хелебор сидели на большом, массивном камне, что был покрыт мхом и утренней холодной росой; их взор был устремлен далеко вниз, туда, где пролегал красный замок. Они наблюдали за тем, как сменяется стража у ворот, и как постепенно оживают улицы величественного города на краю обрыва, ведущего в мертвый океан. Время медленно, равномерно шло своим чередом; вскоре роса высохла, и поднялось жгучее солнце, наполняя лес ярким светом. И в этом свете лучей по узкой дороге в замок направлялся путник, он был одет в тяжелые доспехи и еле держался в седле из-за их веса.

      Малеф хитро улыбнулся широкой пастью и заговорил:

      – Смотри, Хелебор, это рыцарь, доспех его тяжел, как и его ноша, ведь нет ничего сложнее, чем быть рыцарем, – и он засмеялся, наполняя лес звуками. – Присмотрись к нему, мой мальчик, и избегай их при встрече, ведь не видать им чести и достоинства, а все из-за черного рыцаря, что посеял вражду между нами, – теперь слова его раздавались злым рыком, что заставил Хелебора поежиться и уткнуться плотнее в мех зверя.

      Малеф наклонился к лицу ребёнка низко своим и лизнул его розовую, слегка бледную нежную кожу щеки горячим шершавым языком, заставляя мальчика невольно засмеяться, и обнять волка сильнее пухлыми руками.

      – Я расскажу тебе историю, Хелебор, что так любил в детстве, когда отец рассказывал нам возле убитого оленя после охоты. Эта история – чистая правда, и случилась она очень давно, в те времена, когда вечные снега