Случилось то, чего я боялся больше всего. Я потерял именно ее – жизнь.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Разве день Господень не мрак, а свет? Он тьма, и нет в нем сияния. Отрывок из Библии
– Ты настоящий Дьявол! – закричал я, судорожно снимая невероятно тяжелый шлем своего товарища. Я попытался остановить эксперимент, не в силах противостоять его агонии.
Медленно стягивая конструкцию со своей головы, я удивился неожиданной тишине, благоухающей вокруг. Яркий свет, прожигающий глаза даже через закрытые веки, постепенно отступал, плавно возвращая зрение, мимолетно покинувшее своего хозяина. Открыв глаза, пытаясь сосредоточиться на своем окружении, я сильно испугался, очнувшись совершенно не там, где хотелось бы первоначально. Мое пробуждение, а впоследствии и перерождение, началось не с захламленней студии Теслы, которую ожидал увидеть, снимая оковы эксперимента над сознанием, а с мрачного обширного помещения, похожего на заброшенный медицинский отсек. Подобные залы можно было повстречать в клиниках под снос и других медицинских учреждениях, работа в которых прекратила свое монотонное существование. Вокруг все плыло, сосредоточиться на чем-то определенном было сложно, еще и несколько минут зрение возвращалось ко мне, прежде чем я смог лицезреть место своего пребывания.
Собираясь с силами для того, чтобы подняться с кушетки, я обратил внимание на мерцание ламп в медицинском отсеке, в котором находился. Окунаясь во тьму, я погружался в нее на десять секунд (если не больше), после чего был достаточно долгий перерыв стабильного освещения. Так цикл повторялся вновь и вновь.
На полу, в нескольких шагах от меня, была огромная черная жижа, напоминающая густое машинное масло, пролитое ненароком, а с бетонного серого потолка сочилась вода, распространяя в образовавшейся трещине коричневый налет. Бульк, бульк. Каждая капля, неторопливо падающая вниз, едким эхом развивалась по всему медицинскому отсеку. Образовавшаяся лужа, в которой можно было увидеть смутное отражение зала, постепенно увеличивалась. Повсюду были разбросаны неизвестные мне медицинские приборы, разбитые стеклянные флаконы для инъекций, осколки от увеличительного стекла, расположившегося над моей головой. Сам я находился на одной из медицинских коек, подключенных десятками тонких проводков, трепетно связанных в единую нить, ведущих к большому компьютеру, располагающемуся в центре помещения. Его широкий экран был повернут в противоположную сторону, где тусклое свечение монитора едва касалось стены. Я чувствовал страх во всем, что окружало меня тогда. Лик ужаса точно витал в воздухе, едва уловимый для человеческого обоняния. Эти чувства завладели и мной, заставляя сердце биться в истерии, а разум волнительно путать собственные мысли.
Подсознательно