– Ничего, я нормально, – отвечала скороговоркой девушка. Она смотрела ему прямо в глаза. Как показалось, с затаённым чувством долго вынашиваемого раздражения. – Вот, работаю, не покладая рук. И ног, впрочем, тоже. А как ты, Миша? Наверное, совсем замучился в поисках своих журналистских хлебов? Ведь так, солнце моё?
Последнее, как показалось ему, было сказано нарочито резко. Ну-ну, подумал он спокойно. Она явно хочет поссориться со мной. А мне надо быть просто мудрей и восприимчивей к тому положительному, что исходит от неё. Может быть, даже против её воли, зажатой в кулак некими таинственными обстоятельствами. Всё-таки интересно, где она пропадает ночами? Даже её сестра, если верить её словам, не знает, где она работает или не работает, а так – делает деньги…
– Таня, мне надо с тобой серьёзно поговорить, – выдохнул из себя Миша. – Это очень серьёзный разговор. Я бы попросил тебя… Словом, удели мне всего несколько минут.
– Прости, я очень тороплюсь, – она покраснела ещё больше. То ли от стыда, то ли от подступившего напряжения. Ещё плотнее прижала к своей полной груди объёмистые свёртки. – Ни к чему это всё, Миша. Ничего у нас с тобой не выйдет. Ладно?.. Ты ведь всё понял, Миша? – её глаза заметно увлажнились от слёз. – Пожалуйста, не ходи ко мне больше. Не преследуй меня. Уйди из моей жизни. Мы не подходим друг другу. Ты это понимаешь.
Она внезапно сорвалась с натоптанного её острыми чёрными каблучками места. Придвинувшись к нему, сделала неловкое, быстрое движение: привстав на носки, коснулась его колючей, небритой по моде щеки своими пухлыми, коралловыми губками. Тут же стремительно исчезла из поля зрения. Взбежала на своих острых, точно подкованных, гремучих каблучках по извилистой лестнице. И была такова. Растворилась как тень в неясном, розовато-жёлтом или синем мареве неоновых мигалок, которые представляли собой те или иные увеселительные заведения. За вполне и не очень умеренную плату в них можно было славно «оттянуться», то бишь приятно провести время. При желании – без нежелательных последствий.
– Что, не везёт, друг? – подмигнул ему высокий усатый милиционер в синем, надвинутом на глаза кепи и новом «шелковистом» бушлате, что вспыхивал в свете ликующего неона новым ворсом и хромом заклёпок-пуговиц. – Девчонка, небось, занятая попалась? Или отворот-поворот дала?
– Да, отворот-поворот, вы правы, – рассеянно ответил парень. Он ощутил обволакивающую пустоту под ногами и в голове. – Ладно, всякое бывает. Спасибо, конечно, но… Просьба будет, товарищ сержант. Вы ведь в «Розовом Какаду» сегодня дежурите, не так ли?
– Да, в этом, в розовом я сегодня… – оторопел сержант, задержавшись над отмеченной своим «берцем» ступенькой. – В чём дело, брат?
– Да вот в чём,