Петуля встал и, прихрамывая, заковылял в сторону.
– Что, отличничка себе кадришь? – крикнул он с приличного расстояния. – Втрескалась небось в этого зануду очкастого!
Спиноза покраснел.
– Что-о? – Катя сделала шаг по направлению к противнику. – А ну повтори, что ты сказал!
– И повторю! – закричал Петуля, спасаясь бегством. – Вы у меня еще увидите, козлы!
– Ну, я пошла, – сказала Геракл, не глядя на Спинозу. И не тронулась с места.
– Еще раз благодарю, – уставясь в песок, отозвался Витя.
– Ну, до свидания, – Катя переступила с ноги на ногу. И посмотрела в небо.
– Все доброго, – Спиноза поковырял носком песок.
– Тренировка скоро, – светским тоном сообщила Геракл непонятно кому.
– Я тоже занят, – Витя поднял то, что осталось от раскладушки, и попытался разогнуть трубки.
Несколько минут Катя смотрела, как он борется с металлом. И наконец не выдержала:
– Давай сюда.
– Что ты?.. Я сам… – пробормотал Спиноза, протягивая ей алюминиевый каркас. – Тут у меня метки…
Через две минуты легкие, полые и идеально ровные трубки были аккуратно сложены около песочницы.
Спиноза утер со лба пот.
– Не знаю, что бы я без тебя делал… Ты извини, я погорячился.
– Я тоже беру свои слова обратно, – Катя смущенно поплевала на запыленные ладони. – Ладно, чего еще поломать, разогнуть? На тренировку я уже опоздала…
Работа закипела. Спиноза бегал вокруг песочницы и отдавал распоряжения. А Геракл могучей рукой сжимала верхушку будущей пирамиды.
– Нет, не так, – мальчик слегка поправил ее кулак. – Тут главное – угол.
– Какой еще угол? – удивилась Катя.
– Наклона, – объяснил Витя. – Это в пирамиде основное. – Он обмотал трубки веревкой. – Ну и, конечно, ориентация граней по сторонам света. В этом отношении нашей песочнице нет равных.
– Ага, – на всякий случай подтвердила Геракл. – Но, может, сделать ее повыше, пирамиду твою? Если ты тут жить собираешься.
Спиноза снисходительно улыбнулся.
– В пирамиде, Катя, не живут. В ней только спят. Вечным сном, – торжественно заключил он.
Девочка побледнела и испуганно отшатнулась.
– А что, кто-то умер? И хоронить будут здесь, не на кладбище? Ой, я лучше пойду…
– Останься, Катя, – тихо попросил мальчик. – Я тебе все объясню.
Геракл в нерешительности остановилась:
– Я еще уроки не сделала…
Она опасливо покосилась по сторонам, но гроба нигде не заметила.
Только из окна Чукигековой квартиры вдруг раздались мощные аккорды басовых клавиш, громкий детский плач и истерический женский крик:
– Ты меня в могилу сведешь, бездарь!
Письма Шампольона брату
. Послание первое
Александрия, 5 августа 1828 года.
Любезный брат мой и друг!
Итак, моя научная экспедиция