Девочки утверждают, что они «ничего не знают» и им «все непонятно». При этом ни одна из них не задает вопросы, не просит задержаться на том или ином фрагменте материала. В случае непонимания с их стороны начинаются разговоры на посторонние темы. А некоторые мальчики, которые стремятся что-то спросить, вынуждены получать объяснения в ужаснейших условиях. Девочки обвиняют меня в том, что я не провожу дополнительных занятий. Однако ни одна из них не попросила принять их дополнительно, более того, они не ходят на мои мероприятия о культуре поведения, игнорируют существующую студию художественного чтения, отказываются готовиться к олимпиадам и ни разу не изъявили желания исправить двойки.
Служебная записка о методах работы в 8А
В возрасте 13-15 лет подростков начинает мучить чувство собственного несовершенства; они сравнивают себя с преподавателями и впадают в отчаяние, часто по поводу своей памяти и своей грамотности. Не принимая это мотивом к серьезной деятельности, они начинают обвинять во всем окружающих, путаясь в своих доводах, критикуя уроки и данные им объяснения – они требуют какого-то другого обучения, сами не зная какого. Они требуют к себе чрезмерного внимания: им нужно дать знание готовым, быстро и с минимумом усилий для них. Чего не бывает. Человек, решивший сделать себя лучше, не требует, он ищет пути. Он ищет людей, у которых можно спросить. Требовали только барские дети со своих слуг. Сейчас общество повернулось в сторону западного сотрудничества, где образование получают в группах с доброжелательной располагающей обстановкой. Спрос теперь определяет предложение. Хочешь больше сведений, способов, алгоритмов – спроси. Укажи, в чем состоит непонимание и какие мысли имеешь по этому поводу, свои догадки и прочее. Крики «Я ничего не знаю» бесперспективны. Любые азы можно добыть самостоятельно из справочников.
Ученики не любят поисков, к которым я их склоняю. Им нужны бесконечные списывания текстов – и они даже не замечают глубины смысла в одном единственном словосочетании, они не производят полный анализ языкового явления, а скачут по вершкам. Они требуют сплошных самостоятельных заданий на уроке – их приучили списывать. Всю жизнь их наказывали списываниями. Даже когда я прошу выразить по произведению свое мнение, они ищут в учебнике статью и начинают списывать ее, хотя к вопросу она не имеет никакого отношения.
Они совсем не умеют и не хотят слушать. Они не хотят беседовать по теме между собой и учителем. При этом они настроены на поступление в вузы, где лекции и семинары – основные виды работ. Оказавшись на первом курсе, они испытывают шок, забрасывают учебу – и многих отчисляют, ибо в вузе никто никого не заставляет.
Доучившись до 8 класса, они по-прежнему ждут, что их будут успокаивать. На этом они в конечном итоге спекулируют и