– К чему все это? – задал вопрос Василий.
– Я давно за тобой наблюдаю, Синица. С тех пор, когда ты первый раз разозлил меня, работая под носом. Да ладно, кто старое помянет, тому глаз вон! Ты наш человек, хотя и не идейный. Думаешь, затею с артельщиками я не пронюхал? Тут ко мне год назад человек приезжал. Так вот, он сидел в одном лагере с Зуевым, бывшим твоим «шефом» и подельником. Интереснейшую историю он поведал моему «корешу». Опасаясь дальнейшей огласки со стороны Зуева, ему устроили несчастный случай. Но, как видишь, я опередил их, перехватив тебя.
«Бедный Вячеслав Тихонович! – подумал Василий. – Не удержался я тогда от соблазна, рассказал ему о происхождении рыжевья. Просто захотелось с кем-то поделиться своими приключениями. Все рассказал, как было. Кто знал, что все так обернется? И зачем ему с кем-то еще захотелось пошептаться об этом? Стоп! Пустой сказал, весточку привез «кореш». Значит, Зуев раскрыл тайну вору, надеясь тем самым, что тот возьмет его под свое крыло, как в свое время его самого взял Пустой. Оплошал Зуев, не имея в запасе ни единого «козыря». Рассказав тайну, он приговорил себя, что незамедлительно и было приведено в исполнение. Добраться до меня он мог и без Зуева. А Зуев даже понятия не имел, где спрятано рыжевье. Благо что «кореш» Пустого освободился всего год назад, а то, кто знает, мог и меня перехватить. Только узнав, что Пустой занялся мной вплотную, он не стал вмешиваться, все равно общее дело делают».
– Ты что, Синица, в воспоминания ударился, не слушаешь меня совсем? – спросил Пустой.
– Да нет, просто смерть Зуева меня с понталыку сбила, – нашелся Василий, – он же моим наставником, можно сказать, был.
– В этом деле без потерь не бывает. Но я не об этом сейчас, – продолжил Пустой. – «Лавешки», которые ты срубил с этого дела, по праву твои, никто на них не претендует и не осуждает тебя за это. Но одному с этими «лавешками» тебе в нашей системе не продержаться, если ты не собираешься держать их всю жизнь в сберкнижках, как Корейка из знаменитого фильма «Золотой теленок» держал их в чемодане в камерах хранения.
Василий промолчал.
– Как я уже сказал, – снова заговорил Пустой, – меня возьмут года на два, на три. Но, как всякого Смотрящего, меня беспокоит не отсидка, а общаковские «бабки». В чьих руках они останутся до моего возвращения? Недавно нашего «казначея» приметили в присвоении «лавешек» в крупных размерах, не «упредив» меня. Его пришлось наказать. И на месте «казначея», оказавшемся свободным, я бы хотел видеть тебя.
Василий молчал. Такого поворота событий он не ожидал. Предложение, сделанное Пустым, было для него более чем неожиданным.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив