Но вот настал день свободы. Свободы от постоянного мелькания зеков, от форменных одежд зоновских ментов, от еды из гнилых продуктов, которые пьяный завмаг забыл списать и, во избежание ответственности, договорившись с заместителем по тыловому обеспечению, загнал в зону. Конец мучениям! Теперь он будет действовать осторожно, как волк, вышедший на охоту. Тепло в душе разогревали припрятанные до его возвращения сберкнижки. Но был еще договор, заключенный еще в начале отсидки. Договор, благодаря которому он легко прошел лагерные страдания и издевательства, подстерегавшие на каждом шагу за неосторожно высказанное слово.
С поезда его встречали люди Пустого, освободившегося к этому времени и вернувшегося в свои владения. Переодевшись прямо в машине в более современный прикид, не заходя никуда, он был доставлен к законнику. Тот ждал его. Ждал потому, что этот человек мог принести немалую сумму денег для общака, казны воровской империи, создающейся годами, пополняясь взносами, тратившейся по мере надобности для подогрева тюрем и лагерей, подкупа должностных лиц, сидящих как на территории, вверенной ему, Пустому, так и за ее пределами. Пустой, став к тридцати четырем годам Смотрящим по городу, на дело уже не ходил. Его «работа» заключалась в контроле за всем происходящим в городе. Сборы дани с подпольных цеховиков, барыг и торгашей разного рода. Улаживание недоразумений, вспыхивающих в результате ссор между ворами, «наездов» залетных гастролеров на подконтрольных ему людей, а также налаживание новых связей в рядах «органов», чтобы иметь достоверные сведения о готовящихся облавах и операциях, в общем, все то, что входило в обязанности вора в законе, вора, живущего по понятиям, чтившего свое достоинство и вес в криминальном мире.
– Ну, с освобождением, Синица! – встретил недавнего арестанта Пустой. – Как доехал? Не уморило тебя?
– Вроде все цело, – ответил Василий, проходя за ним в другую комнату к ожидавшему их накрытому столу.
– Садись, угощайся, – разливая водку в граненые рюмки, моргнул Пустой. – Небось, соскучился по такому изобилию. Но ничего, ты свое еще отыграешь. Уговор-то наш не забыл?
– Как можно! – намазывая красную икру на кусок хлеба, ответил Василий. – С этим уговором, считай, я и в лагере-то выжил. Теперь по гроб жизни вам обязан.
– Но у тебя же есть, чем откупиться, – захохотал Пустой. – И ничем обязан не будешь.
– Нет, – отрезал Василий, – будем делать, как я просил.
– Пусть будет так, – согласился Пустой. – Мы со своей стороны поможем тебе. Помещение мы уже зафрахтовали. С ювелирной мастерской, которую я курирую, заведующий собрался на пенсию. Вот ты и заменишь «старика». Ювелиры там работают проверенные и не первый год, но в основном по мелочам, выполняя иногда наши заказы. Так что завезем соответствующее оборудование и начнем с божьей помощью.
Пустой не стал тратить время, полагая, что чем быстрее начнешь, тем быстрее пополнишь казну, и буквально через