А.И.: 7. в ваших окнах нет ↓ а у нас есть ↑
В данном фрагменте мы можем наблюдать такие признаки агрессивного коммуникативного поведения, как повышение громкости голоса, появление раздраженного тона, мимика недовольства (поджала губы, нахмурилась), резкое сокращение личной дистанции, взгляд в упор, многочисленные повторы (вот это, вот это). Но при этом взгляд остается ласковым, а завершается интеракция искренним смехом.
Внуки, Игорь и Артем, стремясь выстроить самостоятельную линию коммуникативного поведения, предпочитают приемы коммуникативного саботажа: часто отвечают невнятно или очень тихо на вопросы старших, пропускают коммуникативный ход, молчат в ответ:
(15) В.Н.: 1. а что любишь↑ больше всего↓
Игорь: 1. (тихо) бубуган
В.Н.: 2. а-А↑
Игорь: 2. (громче) бубуган
Часто уход от коммуникации выражается невербально: ребенок отворачивается, ложится на диван, начинает баловаться, отводит взгляд.
Однако при очевидной авторитарности бабушек и стремлении внуков отстоять свою коммуникативную независимость, а возможно, и навязать свои правила взаимодействия, обе стороны готовы к «коммуникативному ремонту» (Schegloff, 1968). В случае риска прерывания коммуникации бабушки прибегают к эмпатическим репликам без конкретного адресата («в воздух») с дальнейшим запросом присоединения:
(16) А.И.: труды наши тяжкие ↓ да Артем ↑
Важную роль играет такое паравербальное «бабушкино» средство, как вздох: к нему прибегают, чтобы избежать коммуникативного разрыва в случае нескольких пропусков реплики со стороны внука или в ситуации затянувшегося молчания
(17) А.И.: 1. у тебя лиственный лес ↑ или ↑ …хвойный ↓
Артем: 1. …
А.И. 2. (шепотом) громче / (почти кричит) Я ЖЕ НЕ ↑ СЛЫШУ ↓ / я же ↑ баушка ↓
Артем: 2.…
А.И.: 3. # вздыхает # давненько мы с тобой не рисовали ↓ да ↑
Артем: 3.…
А.И.: 4. # вздыхает, смотрит на рисующего внука #
Артем: 4. да ↓
Мальчики же чаще используют для предотвращения разрыва коммуникации невербальные средства, например, ловят взгляд бабушки и улыбаются.
Обратимся теперь к описанию когнитивно-дискурсивных механизмов взаимодействия.
Здесь также мы можем наблюдать две разнонаправленные тенденции: бабушки, с одной стороны, стремятся создать некую модель мира, общую с внуками, которая была бы понятна обоим поколениям, используя стратегии когнитивной рекогносцировки и дополнения собственной модели мира, а с другой стороны, стремятся всячески подчеркнуть те различия, которые имеются в моделях мира двух поколений, a priori принимая собственную за наиболее полную и прибегая к когнитивной коррекции модели мира внуков.
Стратегия когнитивной рекогносцировки преследует цель диагностировать наличие отличий в моделях мира и установить какие-то общие «вехи». В примере 18 она реализуется, например, на основе вопросов относительно будущей модели поведения в ситуации заучивания стихотворения (пр. 18 ну вот стихотворение будешь учить (‘как ты это будешь делать, если не понимаешь,