– Нет, ничего. Не думаю, что мне удалось бы что-то проглотить.
– Суп?
– Нет, спасибо.
– Сегодня тебе придется поесть. Обещаешь мне, что съешь хоть что-нибудь?
– Разумеется, – сказала я, но знала, что есть не стану. Я лгала. Я не собиралась выполнять это обещание. Да и какой смысл в обещаниях? Как мы можем ожидать, что люди сдержат данное слово, когда мир вокруг нас настолько непостоянный, непредсказуемый и бесчувственный?
– Сегодня тебе нужно зайти в похоронную контору, – напомнила Ана. – Хочешь, чтобы я им сейчас позвонила?
Я кивнула. Это все, что я могла сделать. Поэтому сделала.
Ана взяла свой телефон и позвонила в контору. Судя по всему, я должна была позвонить туда накануне. Я слышала, как секретарша произнесла что-то вроде «вы опоздали». Ана не осмелилась передать мне информацию, но по ее тону я догадалась, что ей приходилось несладко. Дайте мне с ними поговорить. Только дайте. Я буду счастлива наорать на людей, наживающихся на трагедии.
Ана отвезла меня в офис погребальной конторы и припарковала машину на улице перед ним. Под зданием был гараж, но парковка стоила два с половиной доллара за каждые пятнадцать минут. Это казалось настоящим абсурдом. Я отказалась поощрять этих рвачей, пользуясь их услугами. Это не имело никакого отношения к моему горю, кстати. Я всю жизнь ненавидела завышенные цены. На табличке было написано, что парковка бесплатная, если вы воспользовались услугами погребальной конторы «Райт и сыновья». Но это выглядело жалко. «Да, мы хотим его забальзамировать. Кстати, подпишите мою квитанцию на бесплатную парковку».
Ана достаточно легко нашла местечко на улице. Я посмотрелась в зеркальце со стороны пассажира и поняла, что мои глаза налились кровью, веки покраснели. На щеках выступили розовые пятна. Ресницы склеились и блестели. Ана протянула мне большие темные солнечные очки. Я надела их и вышла из машины. Поймав свое отражение в зеркале машины еще раз, я почувствовала себя Джеки Кеннеди. Одета для встречи, большие темные очки. Возможно, каждая женщина в глубине души хочет быть Джеки Кеннеди, но они имеют в виду Джеки Кеннеди первую леди или Джеки Кеннеди Онассис. Никто не хочет быть похожей на нее в горе.
Ана подбежала к паркомату и собралась засыпать в него четвертаки, но обнаружила, что их у нее нет.
– Проклятье! У меня кончились четвертаки. Ты иди туда, а я обо всем позабочусь, – сказала она, направляясь обратно к машине.
– Нет. – Я порылась в бумажнике. – У меня есть немного. – Я опустила монеты в паркомат. – И потом, я не думаю, что справлюсь без тебя. – И я заплакала снова, захлебываясь. Слезы потекли по моему лицу, становясь заметными только тогда, когда они вытекали из-под больших стекол очков.
Когда мы сели в машину Бена, он спросил, готова ли я к приключению,