– Света, а где твой папа?
– Папа на войне, Родину защищает!
– Как ты себя чувствуешь?
– Мне плохо из-за войны. Страшно. У нас за деревней танки стоят и бабах – грохочут. Мир злой, плохой. Мама говорит, что мы прокляты.
Я расплакалась.
– Света, тебя окутывает бело-оранжевый свет и тебе становится легко и свободно. Ты расслаблена. Всё спокойно, ты проснёшься, как только я щёлкну пальцами. Три, два, один.
Раздался хлёсткий щелчок. Я открыла глаза. Первую минуту не могла пошевелиться. Я столько всего пережила, что не умещается в голове. Странно, как это всё может вмещать душа. Я перестала плакать.
– Как ты себя чувствуешь?
– Пиздец, положа руку на сердце. Бэд трип какой-то. Я не думала, что у меня такая сложная биография.
– Ты заметила, что у женщин твоего рода похожая судьба?
– Да, все шлюхи.
– Какой была твоя мама в текущем воплощении?
– Меня родила поздно, отец по классике – сунул, высунул – и в космос. Я особо не знаю, гуляла она или нет. Говорит, что как я родилась – она запрягалась и работала без передыху.
– У тебя есть проблемы со здоровьем?
– Да, особенно сейчас чувствуется, когда нервничаю. И по женски, такое. Вечно простужаюсь.
– Ты понимаешь, в чем причина?
– Блядство и наркота?
– Да. За тобой тянется этот шлейф. В этой жизни, как я вижу, ты тоже не брезгуешь веществами.
– Ну, было, да. Но я по лёгким, геры с кокой не было. Дарина, ты же тоже пробовала, говорила?
– Не то, чтобы я этим горжусь. Это было для расширения сознания и всего несколько раз, в лаборатории, под контролем медика. Ты ударилась об умывальник левой бровью?
– Да. Я же не говорила об этом, как ты поняла?
– У тебя там родимое пятно.
– Это что-то значит?
– Исследователь реинкарнации Ян Стивенсон заметил взаимосвязь: раны прошлого проявляются в новом теле как родинки. Нельзя сказать, что в ста процентах случаев это так, но бывает часто.
У меня по коже пошли мурашки. Это невероятное, мистическое переживание.
– Видишь как, твой интерес к сексу вряд ли можно отнести к переизбытку энергии и жажде познать любовь. Мы имеем дело с травмой. С глубокой травмой, которой, может быть, не одна сотня лет.
– Мне чёт неловко из-за истории с художниками. Это трэшак какой-то.
– Люба, я всякое слышала. Поверь, твоя история не хуже других. У тебя есть желание измениться?
– Да.
– Это главное. Ладно, на сегодня хвалит. У тебя много материала для размышлений. Это не всё, нам желательно дойти до более ранних воплощений, чтобы точно понимать причины мучений.
– Спасибо, Дарин.
Глава 8. Андрей
Мат лежал на кровати и что-то читал в телефоне. Всё, чем я был занят – пытался не думать о боли. Это сложно. Попробуйте не думать о слоне. Видите, вы подумали. Вот так и я. Больно говорить, но разговоры отвлекают, поэтому из двух зол выбрал трепаться и слушать.
– Мат, чё у тебя с хозяйской дочкой?
Матвей щёлкнул кнопкой блокировки телефона