– Что это? Солнышко проснулось? – рассмеявшись, спросила Эвелина.
– Так бывает, когда яркий закат на улице, – с умным видом Адель поправила сестру.
– Боюсь, что это ни то ни другое, – вставая со стула, произнес отец, – сейчас узнаем, что это за странный свет среди полной темноты.
Милентий пошел к окну, а следом за ним заспешили все шесть дочерей. Увидев, что за окном творится что-то странное, Нина Ивановна, отложив в сторону пяльцы, тоже подошла к ним. В черном ночном небе появилось огромное красное пятно. Оно медленно росло и разгоралось, а вскоре все отчетливо увидели силуэт алого меча, раскинувшегося в полнеба, от которого на землю, словно тень, спускалась бледная кроваво-красная полоса.
– Вот почему звонил колокол, – задумчиво тихо произнёс отец.
– Почему? – посмотрев удивлённо на него, тут же задала вопрос Роберта.
– Колокол предупреждал о знамении, и вот оно: в виде меча во всю ширь неба.
– А что такое знамение? – поинтересовалась Эвелина, услышав незнакомое слово.
– Это вестник беды, – тяжело вздохнув, ответила Нина, Ивановна, – Кровавая беда движется к нам. Но что это может быть? Война? Голод? Смерть? Не знаю. Мне очень тревожно.
– Я боюсь, мама, – перехватив обеспокоенность матери, захныкала маленькая Бернадетта, – спрячь меня.
Мать сняла с плеч свою шаль и, укутав в нее младшую дочь, прижала ту к себе.
– Не бойтесь, дети, – стала успокаивать она перепуганных дочерей, – чтобы не случилось – мы всегда будем вместе.
– Ничего ещё не случилось, а вы уже расхныкались, – пришел ей на помощь отец, – зажигай мать все свечи, а я задерну занавески. И всегда помните: кто беду раньше времени зовет, к тому она раньше всех и придет.
– Да и то, правда, давайте-ка усаживайтесь к столу, а я скоренько самовар поставлю и на стол справлю. Нас много – мы любую беду одолеть сможем. Сейчас чаю напьемся и спать: как говорится утро вечера мудренее. А встанем утром и все, что привиделось ночью, покажется глупостью.
Нина Ивановна поставила подсвечник с пятью зажженными свечами посередине стола и вышла из комнаты за самоваром. Милентий Милентьевич все это время, задумавшись, сидел у камина. Из невеселых размышлений его вывела одна из дочерей – Эвелина.
– Папа, – а правда если нас много, то нам никто не страшен? – спросила она.
– Конечно, правда, дочка.
– Мы справимся со всеми бедами, – продолжила она, – а потом я вырасту и стану принцессой.
– А