Первые годы мы часто ездили в Минск. Я поддерживала хорошие отношения с директором специализированной школы, где раньше учился сын, брала книги на русском языке по школьной программе в Беларуси. Через год я их возвращала. Пытаясь сравнивать две школьные программы, русскую и итальянскую, я беседовала с некоторыми учителями. С учителем математики пришлось разговаривать много раз и несколько лет. После первого разговора учитель информировала меня, что «с учебой сына все в порядке», однако в конце года выставила ему оценку «удовлетворительно». На следующий год я вновь часто беседовала с ней и каждый раз она уверяла меня, что «с учебой сына все в порядке». Но в конце года вновь ставила ему «удовлетворительно». Так мы поняли, что с учителем математики сыну явно не повезло.
Сын пошел в последний класс начальной школы, а я записалась на курсы итальянского языка при местной школе в ожидании подачи документов на признание моего диплома и степени кандидата наук при Миланском Университете.
Курс итальянского
Курсы вели 2 преподавателя – Луиза и Гастон. Гастон был учителем по профессии, Луиза заканчивала факультет юриспруденции и подрабатывала в школе, преподавая итальянский язык для иностранцев. У нее был лаконичный, очень конкретный и системный стиль преподавания, поэтому я сразу переключилась в ее группу. В школе были ученики всех национальностей, весьма смешанного образования и культурного уровня. 80% составляли китайцы. Учеба им давалась с трудом, вероятно, по причине другого алфавита. В школе обучались также чилийцы, испанцы, аргентинцы, одна финка, выходцы из Сенегала, Марокко. Из русских в тот год только я. До этого у меня было мало общения с иностранной культурой, только в письмах с моими научными иностранными коллегами.
В группе ученых не было. Я долго не раскрывала свое происхождение, пока Луиза меня не «вычислила». Мне было все интересно. Все было так необычно. Мы учили времена, грамматику, каждый рассказывал о своей стране. Я старалась особо не касаться работы, в группе народ был простого происхождения и моя научная деятельность была бы им вряд ли понятна. Однажды на уроке женщина по имени Зара, родом из Марокко, как только смогла связать несколько слов по-итальянски, начала меня спрашивать: «Тебе твой муж разрешает одной ходить по делам, например, к подругам?» Я ответила, что конечно разрешает. «А он разрешает тебе водить машину?». В тот период я еще ходила на повторные курсы вождения, поскольку, как оказалось, белорусские водительские права в Италии не признавались. Зара была одета по мусульманским обычаям, голова покрыта. Она очень удивилась, когда я ей рассказала, что открыла свой счет в банке, как это делали многие женщины