я кольцо в общей цепи колец, конечно, я лучше, умнее, и лучше, но кольцо в цепи колец, во-вторых даже идеал не ощущается сотворенным, как только закрывается линия идеального круга, он переходит в самость и есть понимание что его линия в любое время была настолько же далека и самостоятельна и не будучи идеальной. Я не есть перманентное, я есть обусловленное, и значит я из своей обусловленности должен, если могу, обуславливать себя дальше в лучшее, если я не я, если я обусловленность, что-то внешнее, общее, предметное, я не должен быть важным плаксой, кричать о возврате цацы, будет же цаца, будет лучше, но чтоб ей быть лучше, надо чтоб была другая. Влюбившись во внутренне всеподчиненную поэзию Ходосевича, я увидев у Шварц в сингапуре пестрых дней, сразу закончил ее чтение. Для меня тогда было невозможным использовать Сингапур, как не место, мне показалось эта таким притянутым, таким далеким, что невозможно будет добиться внутренней гармонии. Но она и не собиралась создавать внутреннюю гармонию. Шварц не может и главное не хочет быть Ходосевичем. Творцу понявшему свою далекость до идеала естественен переход в количество. Их новое искусство это подростки спорящие с мамой о Боге, логически они неизменно выигрывают. И конечно, надо рассматривать творение по критерию творца, а не по своему. Тогда в том же четверостишье Шварц вырастают тени счеловеченые неловко, за что ей можно отдать Сингапур как она его хочет. Дорожишь тем что дали раньше, и ставишь это непременно выше того что могут дать. Я есть я. Я то-то, я в этом, и где-то мое тут обитанье. Я люблю делать это, и вкусно мне это, а то совсем не вкусно и не надо его мне давать. Я есть я! И как мне себя поменять. Я понял мир когда мне было 15, и до сих пор я понял его. Меня ждет крыша и короткий полет. Слишком важно заявлять, что знаешь лучше и если знаешь лучше, то почему бы и не послушать менее сформированное мнение? В ином случае ты будешь бухтеть свое и ничего тебе это не даст, повторив что-то в тысячный раз, ты не послушаешь другого, а оно уже тем хорошо, что что-то другое. Маленькие дети не могут мыслить миниатюрный макет местности с другой стороны. Когда их просят рассказать что находиться, если смотреть слева, они повторяют то что видят со своей стороны. Для них мир здесь и нет мира там. Смешно, но что касается интеллектуального поля, то мы те же дети, что не могут допустить трехмерность, гипотетически отдать возможность на существование и сознание другим. Для нас есть правильное моё, но то что с другой стороны слева сразу неправильно.
