– Бежим в селение! – Артем увидел далеко в стороне свет прожекторов летящего аппарата.
Гравиелёт, сделав круг над селением, приземлился на край площади в стороне от ещё судорожно шевелящегося ящера. Видно было, как в открытом дверном проеме Точо пыталась расстегнуть страховочный пояс, и когда подошедший пилот, помог ей, она спрыгнула на землю и бросилась к Артёму:
– Мой муж! Великий бог Арти! Ты жив, тебя не сожрал этот ужасный горгант!
Артем обнял девушку, успокаивая ее, погладил по волосам и, легонько отстранив, направился навстречу к спешащему вождю.
– Хвала великим богам небесной синевы! – вождь воздел руки к небу, – сегодня великий бог Арти спас многих из нас от лютой смерти!
– Мудрый вождь Кваху, нужно собрать людей племени и узнать, сколько человек мы потеряли в схватке с горгантом и есть ли раненые.
– Ты как всегда мудр, храбрый бог Арти! Только колдун уже делает это, мы пока не знаем, куда подевался охотник Този, и несколько женщин получили небольшие ожоги.
Глава десятая
Рассвет в джунглях приходит внезапно, словно незваный гость.
Сидит семья вечером у телевизора, смотрит сериал, и вдруг звонок в дверь – и с шумом, с радостными воплями: «Здрассте! А вот и я! Не ждали?!», потрясая бутылкой дешевого вина и зажав пакет с обрубком колбасы под мышкой, врывается какой – то троюродный племянник старшей тетушки.
«Чего это мне пришли в голову такие мысли?» – Артём, повернул голову набок и уперся носом в рулон грубой циновки, заменившей ему подушку. – А где ружьё?!
Штуцер Brousse, словно почетный гость, лежал посредине мужской хижины. Заботливо укрытый связанным из овечьей шерсти пледом, лежал он в гордом одиночестве, и в дуло была вставлена белая лилия. Артем сел и потер щеку, на которой отпечатался грубый рисунок от циновки.
«Надо что-то делать с убитым динозавром…. Пусть солнце поднимется повыше, увезём его на кладбище. Хотя туда направились ещё три динозавра.… Куда бы его деть?»
Между тем светлая полоска поверх примолкнувших в предрассветной дреме джунглей, наливалась малиновым светом, потом подернулась красной бахромой – и вот, словно приветствуя бесконечный океан зеленых джунглей, медленно выкатилось багровое светило.
Начинался новый день.
А начинался он не так как всегда. Первое: было меньше привычной суеты, обитатели заметно поредевших хижин все ещё предавались сну. Только сторожа на окраинах поселения лениво переговаривались, изредка подбрасывали толстые сучья в костер.
Во-вторых; женщины, обычно торопливо перебегающие площадь в центре селения, сейчас обходили её стороной. Лежащая на ней туша убитого горганта все ещё внушала страх. Да и лаймы, вечно суетящиеся у хижин, в это утро не осмеливались даже высунуть свой нос.
День вступал