Настал момент великой Неловкой паузы… Когда, после всего пережитого, и создающего видимость естественности, – пришлось остановиться, посмотреть друг другу в глаза…
– Ну, что?..
– это была сакраментальная фраза (в общежитии, где жила Энжи, она традиционно предваряла любую выпивку, по случаю или без. Фраза из анекдота о проигравших футболистах, распекаемых тренером: «Кто вчера предложил выпить? Я спрашиваю, кто первым предложил напиться??…так, ладно: кто вчера первым произнес: «Ну, что??!»)
Энжи усмехнулась. Кроме ноги, у нее болела еще и голова, – от усталости, стресса, да и после концерта; ей хотелось потихоньку достать из сумочки и принять обезболивающее, не сообщая великому Новаковскому о таких неромантичных подробностях.
– Давай, я закажу ужин сюда, – предложил Костя, – и… лед; может быть, – грелку со льдом? или что у них там есть? и мази эти, – наверняка здесь можно все это купить. Я понимаю, что ты не хочешь есть, не до того, – улыбнулся он, увидев выражение ее лица, при упоминании об ужине, – но это надо. Мы оба давно не ели, хоть голода на стрессе и не чувствуем. Хорошо?
– Хорошо, – согласилась Энжи, которой не терпелось остаться одной. В конце концов, до туалета же он ее не понесет…
Оставшись одна, – она метнулась к графину с водой, стоявшему на столе, и проглотила сразу две таблетки Пенталгина. Затем, осторожно, но быстро, держась за предметы и прыгая на одной ноге, добралась до вожделенного туалета; затем осторожно, чтобы не смазать косметику, сполоснула лицо и руки, протерла шею и плечи влажной салфеткой (лежали на полочке), нанесла на шею несколько капель духов из мини-флакончика. Запах был тонкий, пудровый; напоминал лес под дождем, мох и лесные цветы.
Затем она поглядела в зеркало, поправила волосы, и несколько успокоилась, наконец. Относительно, конечно. Несмотря на пережитые события, выглядела она неплохо, и это придало ей уверенности. Правда, изящно допрыгать до кровати раньше возвращения Кости она не успела, – но это было уже не страшно, – теперь она хотя бы знала, как выглядит. Он рассмеялся, уже без всякой необходимости на этот раз взял ее на руки, целых два шага донес до кровати, и присел рядом, не отнимая своих обнимающих рук.
– Как ты пахнешь… лесными цветами, – промурлыкал он. – И …я еще не говорил тебе, какая ты красавица… и какая милая… Ты меня с ума сведешь…
Изображать сопротивление было бы идиотизмом… Он резко впился ей в губы, сильно, страстно, но без малейшей грубости. Разумеется, Энжи тихо падала в пропасть (одновременно отдавая себе отчет во всем; как бы мысленно читая книгу о себе; сама потрясаясь этой своей способности, – отдаваться чувству всей душой, – и удивляться, что это происходит с ней, а не героиней романа; успевать думать).
А думать было о чем… Все портило наличие жены. «Нет. Хватит об этом. Все, все, –