– Что это значит? – спросила Яна, задыхаясь от неугомонных волнений.
Наставник перевел взгляд на меня, видимо, в надежде, что я догадалась о скрытом смысле послания. Однако, довольно-таки опрометчиво. Башка не варила у нас у обеих. Увидев, что наши уста не размыкаются даже на миллиметр, он облокотился на спинку стула и, кажется, пригорюнился.
– Ну, во-первых, – достал он конверт из-под календарика. – Он зачем-то отправил мне эту тетрадь с почтового отделения в соседнем районе. Видимо, он человек великого романтизма, и сообщения в твиттере, вотс апе и смс ему чужды. Ну а во-вторых, – положил Валерич тетрадь на стопку и, демонстрируя свой оскал, пристально всматривался в наши глаза. – Ну, вы чего, девки?! Это ведь ваши! Ваши номера!
Ущипните меня.
– И ты, – качнул головой наставник в район моего живота. – И ты, – проделал он схожий трюк с Яной. – Теперь едете…
– В другой город? – порозовев, перебила моя подруга.
Наставник выпучил оба глаза, взглянув на нее с долей сомнения.
– Чижикова, ты своего тренера в могилу хочешь свести? Конечно, вы едете в другой город!
– Из какого он клуба, – спросила я с дрожью в голосе. – Этот…как его там…
– Менеджер?
– Точно.
Валерич снова заулыбался.
– Этот клуб – один из составляющих фундамента нашей сборной. Серебряные призеры Российской Суперлиги в минувшем сезоне. Этот клуб – «Лада».
* * *
Мы бежали домой сломя голову. Внутри каждой из нас разрывался маленький динамит с неописуемой будоражащей эйфорией. Эндорфины выскакивали наружу в виде глупой улыбки, мысли были сконфужены, ноги, как следствие, заплетались, а еще ведь промелькивало волнение. Необъятное, недюжинное оно заставляло сердце выпрыгивать из груди. В эту минуту я, наконец, поняла, где зародился плод последнего конфликта между родителями, и мне хотелось, как можно скорее попасть домой. Не слыша никого и ничего, полностью затуманив сознание, я с горечью прокручивала моменты последних изречений наставника.
– Квартиру вам предоставит клуб, – произносил он так, словно вынужден был оправдываться. – Вы будете жить в ней втроем. Из взрослых на переезд в Тольятти у меня существовал только один вариант. И я очень боялся этот шанс упустить, потому что без родителей – в интернат, мне вас отправлять совсем не хотелось. Поэтому два дня назад, Лиза, я разговаривал с твоей матерью. Она замечательный и решительный человек. Вы едете с ней.
«…два дня назад, Лиза, я разговаривал с твоей матерью, твоей матерью, твоей матерью…» – крутилось безостановочно в моей голове.
Яну, в свою очередь, также ждал непростой, драматичный шаг – ей предстояло проститься, возможно, даже, как это ни пафосно, цинично и, к сожалению, столь же прискорбно, навсегда со своей единственной престарелой сожительницей – родной бабушкой. Можно только представить себе всю натянутость этого горького расставания. Ведь больше у Яны не было никого.
Домчав