– Скажи… а волосы у дочки маркграфа такие же светлые, как у меня?
Такко на миг задумался, и его руки замерли на спине подруги.
– Не совсем. Они лёгкие и пушистые… как одуванчик.
Он быстро огляделся и увлёк Кайсу в темноту около дома. Хотел подсадить на бочку, стоявшую у стены, но девушка толкнула его к стене и прижалась так, что он вздрогнул и заторопился, комкая платье на её бёдрах и отдаваясь непривычно настойчивым рукам.
– А глаза у неё серые? – прошептала Кайса ему на ухо.
– Нет, – выговорил Такко. – Светлые, как небо на рассвете.
– Небо на рассвете, – повторила Кайса. Отпрянула назад, одёрнула подол и отвесила Такко звонкую пощёчину. – Иди ищи у неё утешения! И побыстрее убирайся из города!
Стукнула калитка, лязгнул засов. В этом вся Кайса – что бы ни творилось, а запереть за собой дверь она не забудет.
– Ты без Кайсы? – удивился Верен, когда Такко поднялся наверх. – Обиделась, что уходим?
– Ага. Скверно вышло.
Верен пробормотал что-то насчёт того, что он предупреждал и вообще не в первый раз. Такко отмахнулся. О пощёчине он не расскажет. Друг и так не пожалел насмешек, узнав, что охранник обозов не смог отбиться от троих подмастерий, пусть даже те и были старше и сильнее. Но уличные схватки – обычное дело, Верену тоже доводилось приходить в очередное жилище без денег и в синяках, а получить от девчонки… Скверно вышло с Кайсой, куда ни глянь, скверно. И наверняка причиной её обиды был не только их скорый уход, но что ещё, Такко так и не понял.
Такко проспал рассвет, и его растолкал Верен, успевший спозаранку сбегать к старому Гесту. Оказалось, тот уже объехал пасечников, снарядил обоз и собирался пуститься в путь сегодня вечером. У него был свой охранник, но Верен умудрился сторговаться – за гроши, зато купец обещал кормить в дороге. В Нижнем Пределе молодым воинам точно найдётся работа, а может, по пути удастся подзаработать ещё. Верен уселся чистить меч и в сотый раз осматривать щит, а Такко занялся луком для Агнет. Внимательно оглядел, не пропустил ли сколов и заноз, проверил, хорошо ли высохла кожаная обмотка на рукояти, и взялся доплетать тетиву.
– Ты как девчонка с куделью, – поддразнил его Верен. Такко и ухом не повёл. Агнет будет легче натягивать тянущуюся тетиву, а когда окрепнет, наденет обычную кручёную. Перед глазами стояли её пальцы со странно утолщёнными кончиками, тонкие запястья с синей сеткой жилок, большие прозрачные глаза… Впрочем, какое ему дело до её глаз. Если он сделает по-настоящему удобный лук, маркграф, быть может, заплатит сверх оговоренного.
Верен, поднявшийся до рассвета, зевал и тёр слипающиеся глаза. Такко справился с тетивой, завязал последний узел, накинул на кибить и отложил, чтобы полюбоваться своей работой. Лук и вправду был хорош. Светлое дерево пропитано маслом и воском, рукоять туго обвита кожаной лентой, чтобы не скользила в руке, льняная тетива крепко