Так он не знает обходных путей или хитрит? Кажется, мы в тупике. Вернее, я в тупике, потому что мне не нравится его компания, сбежать тут некуда, и я буду рада при случае от него отвязаться.
Наблюдаю, как мой попутчик свободно прислоняет ладони к прохладному камню, прикладывает ухо, и лишний раз убеждаюсь, что он из подмастерьев Доверенных, ведь простым смертным религией запрещалось касаться священных стен аллидионской Башни. Но что он пытается в ней услышать?
Я тоже решаю прикоснуться, ведь мы уже не в Аллидионе, значит, можно трогать всё. На ощупь ничего нового: стена как древесная смола или труба, по которой мы пролезли сюда. Нет ни единого изъяна, всё как в Башне. Есть только небольшая геометрическая гравировка, похожая на розетку цветка из прямоугольников. Вдруг моё запястье с артефактом притягивается к ней, и этот странный магнетизм между шестигранником и гравировкой длится как щелчок пальцев. Мороз пробегает по спине, я одёргиваю руку. Странное наваждение.
– И правда, тупик, – выдыхаю я, привалившись боком к стене.
Безымянный делает вид, будто другого и не ждал. Но вдруг камень за спиной словно бы испаряется, и я заваливаюсь на землю, как мешок навоза. Неловко. Пытаюсь подняться на ноги уже по другую сторону плиты.
– Несказанное везение, – хмыкает мой святоша, проходя следом в открывшийся проход.
Я поднимаюсь, игнорируя протянутую руку, и монолит позади нас бесшумно возвращается на место. Безымянный выглядит озадаченным.
– Везение? Обычно так не бывает? – я наблюдаю, как попутчик в ответ лишь мотает головой.
Мы уходим. В этой части тоннелей не везде темно, хотя весьма жутковато из-за шороха слизней и мерцания их усиков. Впечатление, будто они передают огонёк друг другу по цепочке, и это быстрое перемигивание слегка нервирует. Впереди на стенах мох частично съеден и в открытых местах оказывается подобие гравировки. Наконец-то хоть какое-то разнообразие.
– Тут рисунок, – я присматриваюсь, но ничего не вижу. Приходится забрать у святоши фонарик. – Круги, треугольники… Геометрия. Что это значит?
– Ты же работала в архиве, должна знать, – издевается он, разглядывая рисунки, словно в темноте можно что-то разглядеть.
– Я знаю, что мы где-то в корнях Башни, и знаю, что ты хочешь вернуть меня. Но я с тобой не пойду. Здесь наши пути расходятся.
– Точно? – удивляется он, озираясь по сторонам. – Куда же ты пойдёшь?
Я вожу фонариком по стене в поисках очередной двери. Светящаяся палка не похожа на настоящий фонарь и всё же она позволяет разглядеть углубления, а в них целые строки вертикальной вязи. Нечто похожее я видела и в Башне, но там были надписи и на древнем. Здесь только гладкие завитки, напоминающие орнамент. Изящными изгибами они тянутся от пола до потолка и частично прячутся под толстым слоем мха, как под одеялом. Хватаюсь за край оставшегося нароста, срываю покров. Мох отпадает целым пластом, но