– Пап, ну, ты чего… Сейчас позову.
Глаза у него были свои, крабатовские, светлые и чуть раскосые. И волосы – тёмные, но не чёрные, тоже крабатовские. Материнские чёрные глаза и волосы получила Канторка. Господину Крабату всегда нравились темноволосые женщины, высокие, тонкие – такой была и мать его младших детей. И та швея, что подарила ему Невенку… теперь – княжну Агнессу Крабат.
– Отец, ты звал?
Канторка встала в открытой двери, как всегда: ни туда, ни сюда. С детства такая привычка.
– Не стой на пороге, тебе же приглашения не нужно, – привычно пошутил господин Крабат. По местным поверьям, такое приглашение требовалось вампирам. Вот все удивились, когда узнали, как оно на самом деле. Канторка плюхнулась в то самое кресло, где только что сидел её брат, закинула ногу на ногу, принялась крутить носком ботинка в воздухе – не терпелось сбежать обратно в библиотеку, к греческому языку и тетрадкам с цифрами. Чужой человек не распознал бы, в каком она настроении, но князь понял, что дочь не раздражена. Наоборот, весела. Что-то радостное навысчитывала в своих тетрадках.
– Опять жениха нашёл? Ты бы знал, отец, какие они все кислые, герцогские сыночки.
– Нет. Думал-думал, чем тебя порадовать, и нашёл тебе загадку. Такую я, например, не разгадаю, – князь откинулся в кресле, снова вызвал на экран компьютера досье фон Мореншильд. – А разгадать надо. Дано: молодая женщина, двадцати семи неполных лет.
– Пока неоригинально.
– Немка из Финляндии.
– Ну.
– Обнаружена в Лужицких горах.
– Кем?
– Мной.
– Как?
– Плакала сидела.
– Отец, ты осторожнее. Ты однажды чуть так не женился.
Господин Крабат поморщился. Историю с нынешней австро-славяно-угорской имперарицей, тётей Канторки, он вспоминать не любил.
– Полный иммунитет к вампирским чарам.
– «Волчица», то есть. Эта, как их… Вилктачка. Возле Балтийского моря когда-то их было полно.
– Хорошая версия. Чары Ужовника тоже не действуют.
– Вообще?!
– Не знаю. Ведь пока что пробовали без тебя и амулетов.
– И для начала надо попробовать со мной, это хочешь сказать?
– Конечно. Теперь смотри. Родом не просто из немцев, а из эстляндских дворян. Бывший муж – также из них. С оленем на гербе…
– Олень – не редкий геральдический зверь. Плюнь в фон-барона, и, если у него на гербе нет волка, то есть олень. Дай, я посмотрю.
Девушка встала, обходя стол. Примостилась на широком подлокотнике отцовского кресла. Пошевелила мышкой, отматывая файл к началу.
– Пап! Это же Лиза Дре!!!
Больше всего князя удивило не то, что дочь знала странную девушку. Может быть, в Австро-Славяно-Унгрии та была известна у молодёжи. Больше всего удивил князя восторг, с которым Канторка произнесла имя (нет, псевдоним) госпожи фон Мореншильд.
***
Вечер