Моему братцу, естественно, тоже перепало «японства». Хотя и намного меньше, чем мне. Он и младше, и более «толстокож». Но именно он однажды случайно положил «японству» конец. Ответив на «Кто там?»: «Кто, кто? Японский, [censored], король!». Он пришел, а я был уже внутри (убирал). Раньше ведь было: «Сова, открывай, медведь пришел», а тут – такое.
Это было очень смешно. Мощный позитивчик до самого конца дня. Правда, только для нас с братом, – бабушка молча и с гордостью японской королевы (так у меня в телефоне она сейчас и записана) ушла на кухню. Но именно с этого дня «японство» стало стремительно угасать. Нет, оно еще несколько раз робко чего-то там попыталось. Но, видимо, разглядело, что короли уже повзрослели.
П. С. Когда я рассказываю эту историю своему первому отцу, он, почему-то, совсем не веселится – «Слушай, ну, я поражаюсь. Ну, откуда у графини Табуреткиной такая корона? И как это она до сих пор выжила под такой-то тяжестью».
Но ведь корона-то – тоже наверно японская. С воздушной подушкой.
Как же здорово, все-таки, жить!
Как здорово, все-таки, жить.
Ездить по дорогам окружающего мира в своем челомобиле. Смотреть сквозь его лобовые глазницы на пейзажи, предметы и другие теломобили. Вдыхать воздухи разных мест сквозь вентиляционные отверстия и щели. Слушать звуки. Что-то изнутри сообщать другим теловодителям, сигналить-fufuckать. Иногда заглядывать им в окна: а кто там, в домике? Или это беспилотник? Чувствовать внешними термодатчиками и парктроником. Перемещать предметы манипуляторами, трогать теломашины.
Ехать, путешествовать, поглядывая на энергометр, нервометр и страхометр. Тратить энергию, заправляться, снова ехать. Тихонько красться, буксовать, катиться по инерции, ползти в пробке, лететь, рассекая ветер, дрифтовать и заноситься, соблюдать или нарушать. Скорость, вибрация, смена впечатлений, кайф. Медленный объезд достопримечательности со всех сторон, кайф. Едешь, куришь в воздухозаборник. Дымишь. Многие ведь машины дымят. Можно музычку включить. Чудесные виды из окон. Как же это здорово!
Не здорово только одно ― когда тебя грабят. Отбирают энергию, когда до стоянки (лежанки) еще далеко. И ты еле тащишься в поисках топлива. Злишься, грустишь, клянчишь, требуешь. Но когда ты его находишь, грабеж забывается. Ведь ты снова можешь ехать!
А самое замечательное – в том, что путешествие ждет тебя абсолютно каждый день. Только проснулся, ― сразу же выехал с парковки. И целый день ездишь. Вернулся, заснул, отстоялся, и опять.
Ехать, ехать, ехать в своем теломобиле. Который, собственно, и является единственным твоим имуществом. Ехать, ехать, ехать. Любоваться чужими: какие изгибы линий, какие цвета, какие выпуклости. Или удивляться: и как эта развалюха еще ездит? Делиться с другими телошоферами горючим. Подталкивать, помогать