– Не впервой, Гришаня, управимся. А у государыни-матушки, по сему видать, советники-то умишка невеликого: недотумкали, что свято место пусто не бывает…
– Вот-вот… Я за те годы, что в Америке промышлял, насмотрелся на охочих до «святых мест». С Лаперузом знаменитым встречался, который, говорят, потом пропал в южных морях. Хитрова-ан француз! Вроде бы проход прямой искал из Тихого океана в Атлантический, а сам в устья рек заглядывал. Ну какой может быть проход меж океанами по рекам, а?
– А что, не может? – простодушно вопросил Иван Илларионович.
Шелихов только рукой махнул:
– Не морской ты человек, Ларионыч.
– А чего ж он тады искал?
– Разведкой занимался. Меня выспрашивал о гаванях удобных, о местах, бобром изобильных, да в дела наши норовил свой длинный нос засунуть…
– Ну?!
– Дуги гну! Не на того напал! Ну да ладно, Лаперуз был да сплыл, а нам, Иван Ларионыч, об своем надобно умишко раскидывать. Моими наездами в Америку с конкурентами не совладать – там постоянный приказчик нужон, чтобы всё в одном кулаке зажал, и кулак тот чтоб железным был!
Голиков горестно головой покрутил:
– Да где ж его, такого-то, найтить? А ежли и найдем, так ить воровать будет.
– Ну, кто у власти, – все воруют, – усмехнулся Шелихов. – На Руси спокон веку так заведено. Тут ведь главное не то, что ворует, а то – как ворует и как при том с порученным делом управляется. Ловкий вор ловок во всем и, глядишь, пользы более приносит, чем вреда! А тот, кто лишь в свой карман тянет, – просто глуп и стоит того, чтоб его плетьми драли да ноздри рвали. Но… но есть у меня, Ларионыч, на примете человечек, который нам подходит по всем статьям. В воровстве не замечен, а дела торгово-промышленные ведет ловко – и в столицах, и в Сибири. Вот прикупил недавно два заводика в Иркутске…
– И кто же этот ловкач?
– Купец каргопольский Баранов, почетный член Вольного экономического общества…
– И за каким, спрашивается, хреном столь успешному купцу иттить в приказчики, да еще и ехать в даль кромешную? – усомнился Иван Илларионович.
– Дак он и не хочет. Пока не хочет… – хохотнул Григорий Иванович. И тут же посерьезнел, глянул с острым и даже хищным прищуром: – Только сдается мне, что компания его вскорости прогорит, и Александр