И над всем этим нависало черное солнце. Оно никогда не садилось и не сдвигалось с места, а торчало на покрытом сетью облаков небе, словно прожженная в карте дыра. Забавнее всего, что размер солнца постепенно увеличивался, и из крохотной монетки оно превратилось в обеденную тарелку, пока Чи Хён двигалась на запад.
Или в ту сторону, которую она посчитала западом. Ей нужны были какие-то ориентиры и направления в этом путешествии, чтобы не сойти с ума. Однако оказалось, что отдаленный маяк не стоит на одном месте, и, когда Чи Хён просыпалась или когда солнце снова появлялось из-за складок местности, любой компас или карта звездного неба показали бы его смещение. Если бы дело происходило в мире, где есть компасы и карты, а также люди, с которыми можно договориться о сторонах света… Чи Хён просила Мохнокрылку показать верную дорогу, но маленькая совомышь все время летела к черному солнцу, и, возможно, демон ориентировался здесь ничуть не лучше, чем его хозяйка.
Мохнокрылка… Каждое утро Чи Хён просыпалась с мыслью о том, что должна отпустить демона в обмен на возвращение домой, но потом откладывала решение. Отчасти эти колебания объяснялись тем печальным фактом, что, кроме маленькой злодейки, у Чи Хён никого не осталось. Императрица отобрала у нее все: и семью, и армию, и если принцесса мечтала о мести, то не могла лишиться последнего своего преимущества. Разумеется, ей потребовалось бы гораздо больше, чем содействие одного связанного демона, чтобы справиться со всей военной мощью Непорочных островов, но для начала нужно было сохранить хотя бы Мохнокрылку. Вернувшись сейчас на Звезду в полном одиночестве, даже без демона, она была бы вынуждена навсегда отказаться от собственной клятвы уничтожить императрицу Рюки. Купить свою несчастную жизнь такой ценой означало пожертвовать не только собственной честью, но и честью всей погибшей семьи Бонг.
Как бы ни пыталась Чи Хён убедить себя, что это единственная причина ее нерешительности, были и другие, более темные и глубокие мотивы. Сильней, чем позорный отказ от мести, ее пугало то, что Мохнокрылке может не хватить сил, чтобы доставить ее на Звезду, и все закончится тем, что совомышь печально опустит крылья, признавая свое поражение. Чи Хён многое довелось пережить, но она сомневалась, что ее сердце выдержит такое крушение надежды сбежать из этого ужасного места. Ей становилось тошно при одной мысли об этом.
Тошно? Как будто ее не мутило все время. Даже когда многострадальный живот не пытался наказать ее за очередную попытку выжить, она все равно чувствовала слабость, с