Теперь давайте зададимся простым вопросом. Можно ли вообразить неграмотную русскую, татарскую или азербайджанскую маму из глухой деревни, которая сначала добилась письма от большого полицейского начальства, потом добралась до окопов на передовой линии фронта и сумела вернуться назад как раз к началу учебного года? Думаю, что на это способна только еврейская мама. И только благодаря таким мамам становятся выдающимися фигурами евреи и их потомки. В зрелые годы Хаим (Ефим Лазаревич Рохваргер) стал ведущим специалистом в области строительной керамики всего Советского Союза.
Эпизод 3. Киевские родственники
В 1918 году на Украине начались особо свирепые погромы. Однажды местечко, где жил Хаим со своей мамой, заняла банда украинцев с пулемётом – мощнейшим оружием начала 20-го века. У местного лавочника бандиты отыскали бочку водки и перепились. В местечке у своих родных гостили два студента. Ночью они украли пулемёт и начали стрелять. Бандиты ничего не поняли, испугались и ускакали на своих лошадях. Студенты собрали всех жителей местечка и велели быстро уходить, так как бандиты могут скоро вернуться, и уж точно всех перережут.
Мама Роза и её сын нагрузили своим барахлом, оставшуюся от Лейзера одноколёсную тачку для вывоза из печи керамической посуды и пошли пешком в Киев к сестре Розы, которая была замужем за банковским служащим Иосифом Фридманом. Через две недели они дошли до Киева. На всех дорогах, ведущих в Киев, были санитарные заградительные отряды, которые многих беженцев направляли в тифозные бараки.
Картина художника Юделя (Юрия) Пэна(учителя Шагала и А.Б. Хасина, отца моей мачехи).
Жертвы погрома еврейского местечкав годы гражданской войны в России.
Больше папа никогда не видел свою маму Розу. А его в тифозном бараке Киева разыскала мамина сестра и забрала, не боясь заразы, к себе домой, где у неё самой было пятеро детей и муж. Она вылечила моего папу, давая ему варёную картошку, а отмороженные в бараке ступни ног целый год мазала гусиным жиром, хотя в Киеве был голод, и тем самым спасла ступни от ампутации. К счастью, ни она и никто из её детей сыпным тифом не заразились.
Папа считал тётю своей второй мамой и в 1941 году оформил документы на первоочередную эвакуацию из Киева 15 важных специалистов. Он честно сказал наркому Наркомата Стройматериалов РСФСР, Ивану Гвоздарёву, что среди этих специалистов будет 10 человек его приёмных родителей и сестёр с их семьями. Поскольку в советских газетах тогда не писали о поголовном истреблении немцами евреев и цыган, это считалось государственной тайной. Только руководители наркоматов и другие старшие начальники знали об этом из получаемых ими секретных бюллетеней. За разглашение их содержания полагалось суровое наказание. Однако многие