И до тех пор, пока научная работа оставалась личным внутрисемейным делом или невинным увлечением вдовы, государство считало это делом частным и не обращало на него никакого внимания (если не считать насмешек над «синими чулками», распространявшихся в обществе). Даже когда в 1859 году целый ряд девушек начал посещать университеты, это не обеспокоило правительство: невинное любопытство не могло принести никакого вреда, если семья девушки позволяла ей подобное времяпрепровождение. Но государство оставалось в стороне только до определенного предела. В тот самый момент, когда некоторые из любопытствующих посетительниц университетов решили попробовать получить государственные дипломы, ситуация резко изменилась и невинное любопытство, как уже упоминалось выше, было пресечено в корне, а двери российских университетов закрылись перед женщинами вплоть до революции 1905 года, да и тогда они приоткрылись лишь временно. Начиная с 1863 года, то есть с момента принятия решения по обращению первых двух девушек о разрешении им сдавать государственные экзамены с тем, чтобы далее получить диплом университета, и вплоть до декретов правительства большевиков 1918 года, отменившего раздельное обучение на всех уровнях, то есть на протяжении 55 лет, российское правительство стояло насмерть, не допуская женщин в российские университеты. Оно также отрицательно относилось к обучению женщин в университетах заграничных, не гнушаясь угрозами, главной из которой была невозможность впоследствии найти работу на родине, а также значительно затрудняя возможность подтверждения заграничного диплома в России и в большинстве случаев (за исключением врачей) полностью игнорируя их. Препятствуя получению женщинами не столько образования самого по себе, сколько государственного диплома об этом образовании, правительство блокировало доступ женщин к должностям, требовавшим этого диплома. Таким образом, если женщина хотела не только заниматься научными исследованиями, но и зарабатывать себе на жизнь этим видом деятельности, перед ней вставал непреодолимый барьер. Возникает закономерный вопрос: почему? Почему государство находило нужным препятствовать профессиональной деятельности женщин в интеллектуальной сфере? Не могли же высшие правительственные чиновники всерьез опасаться конкуренции за рабочие места со стороны своих сестер и жен?
Если исходить из процитированного нами выше российского семейного законодательства, женщина вообще не должна была работать, независимо от того, к какому сословию она принадлежала, а средства для жизни обязан был предоставлять ей супруг или родители. Но законодатели не могли не знать, что подобное положение дел может существовать лишь в теории. Дочери разорившихся